— А что если у этого дрона их нет?
— Есть. — У Кэрис начинает кружиться голова, когда переработанный воздух в ее системе становится менее свежим.
— Правильно.
— Уф. — Она чувствует себя одурманенной и наклоняет голову, над ней простирается темнота ночного неба с россыпью звезд, похожих на нити светодиодов.
— Кэрис?
— Сконцентрируйся.
— Какая властная, — говорит Макс и улыбается, услышав, как она шепотом возражает:
— Напористая.
Он потирает руки, одна из них голая в холодном космосе, другая заключена в серебристую ткань и тепло. Он должен это сделать, причем правильно, ради них обоих. Спутник приближается, и Макс в поисках входного люка сканирует взглядом его бока. Когда он видит отверстие, у него перехватывает дыхание.
— Что случилось? — спрашивает Кэрис, ее голос звучит словно издалека.
— Там будет тесно.
— Смотри, чтобы у тебя тоже не закончился воздух. — Она говорит тихо, теперь требуется много времени, чтобы подобрать слова.
— М-м, — уклончиво отвечает он, его разум стремительно перебирает планы и идеи.
— Он будет здесь после того, как твой скафандр начнет пищать, Макс.
— М-м, — повторяет он, снова потирая руки, голую и вторую, в перчатке.
Кэрис известно, что это значит, и она не может ему позволить совершить такой поступок. Не в этот раз. Она знает: если Макс выживет, с ним все будет в порядке, его мировоззрение поможет ему прийти в себя; он вернется к той жизни, которая у него была, пока Кэрис не пошатнула ее устои.
Нет. Она ему не позволит.
Ее голова еще раз закидывается назад, а сознание начинает угасать, и Кэрис заставляет руку двигаться, чувствуя едва ощутимое облегчение, когда нервные окончания реагируют.
Она медленно засовывает обнаженную ладонь в карман на бедре, постукивая пальцами по находящимся в нем предметам, нащупывая то, что, как ей известно, должно быть там.
Она находит это и обхватывает его рукой, призывая еще одну, последнюю вспышку силы, чтобы поступить так, как надо.
— Макс, — выдыхает Кэрис, и он поворачивается к ней. — Тебе не нужно делать широкий жест, чтобы спасти меня.
— Что?
— Пожалуйста.
Он двигается к ней, но…
— Живи, хорошо? — говорит она. — Ради меня.
Одним заключительным движением она отталкивает
Макса ногами, так что он отскакивает от нее, и в тот же миг Кэрис вытягивает руку из набедренного кармана и подносит к фалу. В то время как Макса относит к приближающемуся дрону, маленький нож, который входит в набор принадлежностей каждого члена ЕКАВ, перерезает веревку фала.
— Кэрис! — Макс издает гортанный животный крик, вытягивая одну руку к приближающемуся дрону, а другую в космос… Но ее больше нет.
Глава двадцать четвертая
Макс лежит на диване, проснувшись и часто моргая от резкого света. Он отрывает затекшую шею от подлокотника, под которым она выгнулась, и тянется, чтобы выключить звук на Стенных реках. Новости идут бесконечным кругом, просачиваясь в его подсознание. Ему опять снились кошмары — разбитые надежды. Какое-то время ничего не было — ни воздуха, ни звука… не было ее. Он пытается думать о чем-то другом и вновь включает новости.
В открытых СМИ одни и те же лица появляются в публичных и частных зданиях, ресторанах Ротации и языковых лабораториях, а также в гостиных по всему Воеводству. Снова и снова приглашают экспертов, которые размышляют, комментируют и протестуют против главных новостей. Макс настраивается на эту волну, находя утешение в чужом страдании.
— Европия сегодня в три раза увеличила помощь бывшим Соединенным Штатам. Эксперты определили, что выжившие на юге наиболее подвержены опасности, ведь, как известно, действующие на этой территории повстанческие группы вступают в бои с командами помощи и затрудняют доставку продовольствия и воды наиболее нуждающимся…
Макс вытаскивает из-под себя картонную коробку для еды и бросает ее на пол, чувствуя, что футболка на спине пропиталась жиром. Отлично. Ведущий берет интервью у эксперта, и Макс безучастно смотрит, его лицо потрепано беспокойным сном.
