— Это… круто. — Макс откинулся на спинку дивана.
— Ты собираешься сидеть тут и смотреть на меня?
— Что? Нет.
Он занялся чем-то у себя, и она улыбнулась, перед тем как вернуться к чтению руководства по летной эксплуатации. Целый день они то и дело переговаривались.
После этого часто переключали весь Майндшер друг на друга, соединяя свои комнаты через Стенные реки в своих квартирах. Кэрис нравилось, что, когда она, заказав доставку из ресторанов Ротации, разворачивала бумажные контейнеры с едой, Макс делился с ней своей кухней, линзы камер запотевали под дымящимися сковородками, когда он готовил. Она с восторгом наблюдала за тем, как он обращается с ножом, режет, измельчает овощи и мясо с особой точностью, подбадривала его, если он принимался за лук, а потом Макс брал крошечные ровные кубики, краснея от ее похвалы. Иногда они вместе читали или дремали, стена была их выходом в другую гостиную, на другом Воеводе, в жизнь другого.
— Кэрис, — обращается к ней он, пока они продолжают смотреть на фейерверки над Народной Китайской Республикой.
— Да, Макс?
— Ничего.
— Уверен?
— Да, Кэрис.
— Я рада, что между нами состоялся этот разговор, Макс, — невозмутимо говорит она.
— Я тоже, — отвечает он, хотя не особо слушает.
Не обращая внимания на собственный совет не смотреть на Землю, данный пару минут назад, они продолжают пялиться на нее, кувыркаясь.
Они все еще соединены фалом друг с другом, их перемещение в космосе уже меньше похоже на балет, а скорее напоминает неправильную румбу.
— Меня немного тошнит, — говорит Макс.
— Ради всего того, что мы любим в этом мире, не стоит тебе блевать в собственный шлем.
— Бр-р-р.
— Отвернись. — Она толкает его, сама при этом не отрывая взгляда от Земли. — Не смотри.
Макс поворачивает голову и глядит по сторонам на пояс астероидов. Большие камни пока не представляют для них опасности. Огромные же находятся как минимум на несколько сотен метров ниже от них в пространстве. Другие значительные астероиды легко заметить и, в общем-то, можно обойти.
Но проблема в крошечных микрометеоритах, которые могут настигнуть их в любой момент, проколоть им скафандры и баллоны или сделать трещины на стеклах шлемов. Кэрис все еще смотрит на Землю, и Макс с нежностью наблюдает за ней, как вдруг что-то ограничивает угол его зрения, появившись у нее за головой.
— Это что…
— Что? — спрашивает она.
— Мне показалось, я видел… — Вытянув шею, он смотрит по сторонам, пытаясь разглядеть, есть ли что-то за ней, ведь он и в самом деле видел, как что-то двигается. — Ничего.
— Тебя еще тошнит?
— Уже лучше, — отвечает Макс.
— Хорошо.
Он опять это видит.
— Там что-то есть!
— Что? — Она поворачивается к нему, и он указывает в обратном направлении, но, развернувшись, Кэрис ничего не видит. — Там ничего нет.
— Я уверен, там что-то было…
— Ты не очень хорошо себя чувствуешь.
— Нет…
— Сколько у нас осталось воздуха? — Она хмурится. — Тридцать девять минут. Тебе еще рано сходить с ума. Что ты видел?
— Свет.
— За мной? — Кэрис оборачивается, однако там по-прежнему ничего нет. Она смотрит вниз, на Китай и Тибет, где день сменяет ночь.
— Мне правда показалось, что я что-то увидел, — говорит он, качая головой.
Но она наблюдает, как рассвет пробирается через границы Тибета, потерянная в печали и ностальгии, которые видения Макса не в состоянии развеять.
Он снова это видит:
— Свет!
Она поворачивается так резко, что врезается в него, и их ноги взлетают в одну сторону.
— Извини. Где?
