— Слава богу, — ответила она. — Это именно то, к чему я стремилась.
Лю рассмеялся.
— Давайте я принесу вам обоим выпить. Думаю, Максимилиану нужно с тобой о чем-то поговорить.
Макс почувствовал, как к горлу подступила тошнота, и потянул Кэрис к себе, их взоры устремились к морю.
Она стояла так пару секунд, гадая, что было не так.
— Тебе не нравится мое платье?
— Да.
— Я думала, тебе придется по вкусу то, что я выгляжу немного иначе.
«Но ты выглядишь не иначе, — хотел сказать он, — а как всегда». В тот самый момент, когда Макс подумал, что определенно не должен этого говорить, он вдруг услышал собственные слова:
— Но это не по-другому. Ты одета как всякая девушка здесь, на пляже.
Когда она отшатнулась, оскорбленная, одинаково злая на себя за то, что испортила вечер, и на него за то, что он был так груб с ней, Макс продолжил:
— Правда, ты в сотню раз горячее, чем любая из них, поэтому на тебя пялятся все мужчины.
Кэрис была раздосадована. Ты одеваешься, чтобы привлечь внимание одного мужчины, и ему это нравится, пока он не замечает, что другим — тоже. И тогда это вдруг становится табу? Бессмыслица какая-то.
— Я думала, тебе понравится. — Она не знала, что еще сказать.
— Мне нравится. Но не в мой день рождения.
Она повернулась к нему:
— Что?
— Начинается! — прокричал кто-то, и все на пляже зааплодировали и посмотрели на небо над океаном.
— Я хочу расслабиться, между тем ты оделась вот так, зная, что я не могу вести себя соответственно, зная, что я не в состоянии ничего делать с тобой на людях. Вместо этого мне придется избавиться от тех самых хищников и постараться уделить тебе достаточно внимания, чтобы оправдать все те усилия, которые ты приложила, и я однозначно не оправдаю ожиданий, потому что, в первую очередь, ни о чем таком тебя не просил.
Кэрис промолчала, и Макс уставился в темноту моря. Волна огорчения и ярости захлестнула ее, поднимаясь от пяток вверх по ногам. Когда она накрыла ее голову, Кэрис взорвалась:
— То есть ты лип ко мне в спальне, но сейчас я одета неподобающе?
Лю, который шел к ним с напитками в руках, свернул и направился к другим людям из своей компании.
Макс понизил голос:
— Я всегда липну к тебе в спальне. И не важно, что на тебе надето или не надето, — сказал он. — Это когда-либо имело какое-то значение?
— Нет.
Фейерверк уже начался во всю силу: ливень из метеоров, горящих в небе над Воеводой, каждая искра преломлялась в воде внизу. На пляже послышались охи и кто-то сделал музыку громче.
Макс, вздохнув, «вонзил нож» в ее сердце:
— Из нас двоих только я стремлюсь к тому, чтобы между нами что-то происходило.
— Что-то?
— Секс. Только я всегда делаю так, чтобы ты чувствовала себя соблазнительной и желанной. Ты никогда не запрыгиваешь на меня.
Кэрис вздохнула.
— Как тогда, в первый раз?
— Это было лишь однажды. Теперь я постоянно должен тебя завоевывать и делать так, чтобы ты чувствовала себя любимой. Но как насчет меня?
Она уставилась на него:
— Это все из-за платья?
— Я потратил много времени на то, чтобы вселить в тебя уверенность, но кто делает это для меня?
— Я не знаю, Макс. Кто делает это для тебя? Тебя никогда не оказывается рядом, если я зову.
Он запрокинул голову назад, раздраженный:
— Не начинай этого, Кэри.
— Ты это сам начал. Ты сказал, что я похожа на всякую девушку, с которой ты был.
— Нет, я так не говорил.
Помимо воли на глазах у Кэрис выступили слезы. Одна прокатилась по ее макияжу, оставив мокрую линию с оттенком черного кайала.
— Пожалуйста, не плачь, — сказал он.
