– Принеси шампанское, Дживз, – попросил Мастер агента.
– То, которое мы с Игорем пили! – быстро добавил Виктор.
– Простите? – непонимающе склонил голову к плечу Дживз.
Мастер вопросительно посмотрел на Шаркова.
– Я не помню название, – смущенно улыбнулся тот. – Что-то французское и очень дорогое.
– Ну, разумеется, – улыбнулся Мастер. – Не советское же… Если ты позволишь?..
Игорь сразу понял, что имел в виду Мастер. В первый момент он почувствовал легкий холодок страха. Но потом… Странное дело, за то время, что они провели вместе, он, кажется, привык доверять Мастеру. Поколебавшись несколько секунд, Шарков коротко кивнул.
Он ожидал каких-то неприятных ощущений в тот момент, когда Мастер проникнет в его память. Но, к своему удивлению, Игорь ничего не почувствовал. То есть вообще ничего! И это, пожалуй, было самым странным.
– Бутылку «Луи Редерер», Дживз, – сказал Мастер.
– Две! – как Черчилль, вскинул два пальца вверх Карцев.
– Принеси две бутылки, Дживз, – сказал Мастер.
Бывший специальный агент КБВ молча наклонил голову в знак того, что он понял, о чем его просят, и степенно вышел.
Карцев взял со стола вишню в шоколаде, кинул ее в рот и плюхнулся в кресло.
Шарков не мог не обратить внимание на произошедшую с ним кажущуюся странной, почти невозможную перемену. В прошлый раз, кода он заходил к Виктору в комнату, доктор Карцев пребывал в крайне подавленном состоянии. Это была даже не депрессия, а загнанная глубоко внутрь паника, ежесекундно грозящая вырваться наружу. Сейчас же он вел себя как будто нарочно развязно и даже хамовато. Быть может, причина крылась в шапочке из фольги, что он напялил на себя в полной уверенности, что она защитит его от Мастера? Или же это Мастер уже что-то сделал с ним в тот момент, когда помог избавиться от кашля?.. Как бы там ни было, но нынешний Виктор Карцев мало походил на того Виктора, с которым Шарков общался еще до начала событий в пансионате номер сорок пять. Но все же это был лучший его вариант, чем тот, что несколько дней назад Шарков застал в комнате Карцева.
Мастер приглашающим жестом протянул руку в сторону стола.
Шарков улыбнулся в ответ.
Мастер открыл бутылку, наполнил два бокала сидром и, поднеся горлышко бутылки к третьему, вопросительно посмотрел на Виктора.
– Я подожду, – ответил тот.
Мастер поставил бутылку на стол, взял бокалы в руки и протянул один Шаркову.
Карцев достал из кармана помятую пачку сигарет и, ударив по краю пальцем, вытряхнул из нее одну сигарету.
– Не возражаете, если я закурю? – спросил он, обращаясь сразу к обоим.
И не дожидаясь ответа, сунул сигарету в рот и щелкнул зажигалкой.
– Конечно. – Мастер неспешно сделал глоток из бокала. – Только ты сейчас не хочешь курить. – Мастер снова пригубил бокал.
Карцев уставился на язычок пламени, будто не понимал, откуда он взялся? Рот его приоткрылся. Сигарета повисла, прилипнув к нижней губе.
В полной тишине прошли десять секунд…
Пятнадцать…
Шаркову казалось, что внутри Карцева происходит некая невидимая снаружи борьба.
Двадцать секунд тишины.
Карцев выключил зажигалку и кинул ее в карман. Затем вынул изо рта сигарету, сунул ее в пачку, а пачку кинул на стол.
– Я действительно не хочу курить, – сказал он. И добавил: – Сейчас.
– Можешь закурить как только захочешь. – Мастер взял со стола пастилку и протянул ее Виктору: – Угощайся. Черничная.
Карцев, как будто машинально, не думая, что он делает, взял из руки Мастера пастилку и откусил крошечный кусочек.
Мастер улыбнулся и допил остававшийся в бокале сидр. После чего снова наполнил свой бокал и долил сидра в бокал Игоря.
– Ну, что, займемся делом? – предложил он, заранее довольно улыбаясь, в предвкушении того, что должно было произойти. – С чего начнем?
– С шампанского, – мрачно буркнул Карцев.
– Виктор! – Мастер вытянул руку и указал на него пальцем.
Карцев втянул голову в плечи и весь как-то сник, словно весь его кураж улетучился, как гелий из лопнувшего шарика, после чего гордый, пузатый красавец мигом превращается в мятый, никому более не интересный кусок латекса.
Глава 20
Мастер
Мастер направил палец на люстру, и свет померк примерно наполовину.
Наблюдая за ним, Шарков не мог отделаться от впечатления, что пассы руками, которые он производил, на самом деле не более чем театральщина. Мастер с легкостью мог
