– Эй, славяне, не стреляйте, свои!
Разведчики вышли в тыл нашим пехотинцам. А танк надвигается темной тушей.
– Баклюков, попадешь?
– Черт его знает, темно, прицела не видно.
Из танка курсовой пулемет бьет. Наши бойцы за кирпичи отползать стали. За ними разведчики. Глупо по-дурному погибать. Танк уже близко. Игорь фаустпатрон у Баклюкова забрал.
– Отойдите, не располагайтесь сзади. При выстреле из фаустпатрона назад бьет реактивная струя, может причинить ожоги.
Танк уже напротив, бортом к Игорю, за ним солдаты бегут, прикрываясь бронированным корпусом. Игорь вскочил, навел фаустпатрон, не через прицел, примерно в средину корпуса, нажал спусковой рычаг и сразу упал. Выстрелом он себя демаскировал. Жахнуло здорово, полыхнуло пламя, танк замер. Игорь с разведчиками в сторону пополз. По тому месту, где они только что были, ударили пули.
По немцам, лишенным прикрытия, стали стрелять со всех сторон. Игорь не подозревал, что их так много. Лишившись поддержки броневой и неся потери, немцы залегли, потом стали отползать. Город они знали, решили – не получилось здесь, обойдем, нащупав слабое место в позициях русских.
Разведчики свое дело сделали, единственный танк, эта грозная сила, уничтожен, немцы отошли, можно возвращаться. Игорь заблуждался, танк был не единственным, немцы пытались прорываться по нескольким направлениям. И если бы где-то получилось, перебросили бы туда все силы. Только солдат и техники было мало, а наши войска быстро подтягивали резервы, все туже стягивая кольцо окружения. К концу войны и командиры Красной Армии научились воевать, и солдаты. Командиры не ждали приказов сверху, действовали по обстановке, проявляли активность. Солдаты уже не боялись так бронетехники, как в первые месяцы войны. Да и в армии улучшилось снабжение – противотанковыми гранатами, средствами связи. О руководстве боем на поле боя с помощью флажков уже забыли, все танки и самолеты выпускались с рациями. В пехоте рации появились на уровне роты. А в бою бесперебойная связь – наиважнейшее дело. Вот и сейчас, когда Игорь вернулся на позиции к кирхе, радист доложил:
– В эфире черт-те что творится. Немцы пытаются вырваться, на всех волнах доклады.
Слышалась отдаленная ожесточенная стрельба не далее, как в километре. Потом протарахтели два «У-2», сбросили осветительные авиабомбы. Опускались они медленно, на парашютиках, заливая местность ярким, мертвенным светом. А через минуту по скоплению немцев нанесли удар «Катюши». Ракеты пролетали прямо над кирхой, сначала испугав бойцов своим воем. В месте падения огненное зарево, грохот. Стрельба сразу стихла, немцам стало не до атак.
А через несколько минут рев моторов, лязг гусениц. По улице перед кирхой к месту боя промчался батальон «тридцатьчетверок». И вскоре пушечные выстрелы, автоматная стрельба. А потом тишина. Не приспособлен танк для ночного боя, особенно в стесненных городских условиях. Из танка и днем обзорность невеликая, через оптику, смотровые щели. А ночью, зажги единственную подслеповатую фару, сам себя демаскируешь, становишься мишенью.
Выставив часовых, улеглись спать. Все же три часа ночи, днем потребуется полное напряжение сил. Игорь уснул крепко. Утром растолкал его радист.
– Наши передают – рейхстаг взяли, флаг водрузили.
Немцы, изменив направление удара, снова возобновили атаки, пытаясь вырваться из города. Но их силы таяли. Убитые, раненые, дезертировавшие, попавшие в плен. Упорствовали, но пробиться не удалось, хотя бои затянулись до середины мая, когда генерал Йодль подписал акт о капитуляции Германии в Реймсе. Сталин приказал подписать акт о капитуляции именно в Берлине, поверженной столице фашизма. На следующий день, 8 мая, акт был подписан в Карлсхорсте, пригороде Берлина.
На улице показалась крытая полуторка с двумя огромными рупорами на крыше. Она останавливалась на каждом перекрестке и громко вещала на двух языках – русском и немецком, причем Игорь уяснил – тексты читают разные.
«Прекратить огонь! Военное командование Германии подписало акт о безоговорочной капитуляции Германии! Война закончена! Солдаты и офицеры всех родов войск, немедленно сложите оружие и сдавайтесь. Всем гарантируем жизнь и оказание медицинской помощи. Мирные жители, просим временно не покидать своих убежищ!»
Машина проехала дальше, и снова остановка и прежний текст. А из развалин и домов никто пока не выходит – боятся.
Радист к Игорю подошел.
– Гуков на связи.
Игорь ответил:
– «Второй», слушаю. «Седьмой» на связи.
– Прибыть с разведчиками на Александерплац немедленно!
– Есть!
А разведчиков всего четверо осталось, Игорь пятый. Игорь по карте сориентировался – где эта площадь? Оказалось – через три квартала.
– Разведка, сбор!
С ними приданный радист отправился. Когда добрались до места назначения, майор разведчиков осмотрел.
– Это все?
– Так точно, кто в живых остался.
– Не густо. Задание тебе, Катков. Посмотреть надо, что на запад от Берлина. Даю грузовик, со своими парнями доберешься до Магдебурга, что на Эльбе. За реку не переходить, это американская зона. Затем проедешь до Дессау, это южнее, и назад. Есть сведения, что там остатки немецких частей, одним словом – недобитки. Хотят сдаться союзникам. Радиста с собой берешь, в случае обнаружения давай координаты, вышлем авиацию.
