Секунд через пять до меня доходит, что это – Дэниела.
Держа в одной руке бокал с красным вином и жестикулируя другой, она – сияет.
– …восхитительнейшая ночь, и я так благодарна вам всем за то, что вы пришли и поддержали мой новый проект. Для меня это очень много значит.
Дэниела поднимает бокал.
–
Собравшиеся отвечают тем же, и пока все выпивают, я пробиваюсь поближе к ней.
Она ослепительна. Блистательна. Жизнь бьет из нее фонтаном брызг, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не окликнуть ее. Такой, полной энергии, она была пятнадцать лет назад, когда мы встретились в первый раз. Была до того, как годы жизни – рутина, депрессия, компромисс – превратили ее в женщину, которая делит со мной постель: чудесную мать, замечательную жену, отказывающуюся слушать голосок, напоминающий о том, кем она могла бы стать.
В глазах моей Дэниелы – груз прожитого и отстраненность, пугающая меня порой.
А эта Дэниела как будто парит над землей.
Я стою меньше чем в десяти футах от нее, и сердце у меня колотится – заметит или нет? А потом…
Наши глаза встречаются.
Она открывает рот и замирает – от испуга ли, радости или просто от удивления, что видит меня здесь, я не знаю.
Дэниела проталкивается через толпу, бросается мне на шею и крепко обнимает.
– Господи, поверить не могу! Ты пришел! У тебя все хорошо? Слышала, что ты то ли уехал из страны, то ли пропал, то ли что-то в этом роде…
Я не знаю, что ответить, и выбираю нейтральный вариант.
– Ну, вот я здесь.
Дэниела уже много лет не пользуется никаким парфюмом, но сегодня я ощущаю его аромат, запах Дэниелы-без-меня, запах той Дэниелы, какой она была до того, как наши запахи, ее и мой, смешались в один.
Я не хочу отпускать ее, мне нужно ее прикосновение, но она отстраняется.
– Где Чарли? – спрашиваю я.
– Кто?
– Чарли.
– О ком ты говоришь?
Внутри у меня что-то переворачивается.
– Джейсон?
Она не знает нашего сына.
А есть ли у нас сын?
Существует ли Чарли?
Конечно, существует. Я присутствовал при его рождении. Держал его на руках через десять секунд после того, как он, корчась и крича, появился на свет.
– Всё в порядке? – спрашивает Дэниела.
– Да. Я только что прошел через лабиринт.
– И что делаешь?
– Едва не прослезился.
– Это все благодаря тебе.
– Что ты имеешь в виду?
– Помнишь наш разговор полтора года назад? Когда ты пришел ко мне? Ты вдохновил меня, Джейсон. Занимаясь лабиринтом, я постоянно, едва ли не каждый день, думала о тебе. Думала о том, что ты сказал. Ты разве не видел посвящение?
– Нет, а где оно?
– У входа в лабиринт. Я посвятила экспозицию тебе и пыталась связаться с тобой. Хотела, чтобы ты был сегодня главным гостем. Но тебя никто не мог найти. – Она улыбается. – И вот теперь ты здесь. Это самое главное.
Сердце стучит так быстро, что зал, кажется, вот-вот сдвинется и пойдет по кругу, – а рядом с Дэниелой уже стоит и обнимает ее за талию Райан Холдер.
Твидовый пиджак, седеющие волосы, а еще он бледнее и выглядит далеко не таким подтянутым, как при нашей последней встрече, что совершенно невозможно, поскольку его награждение мы отмечали в «Виллидж тэп» буквально вчера.
– Ну и ну, – говорит Райан, пожимая мне руку. – Мистер Павиа собственной персоной!
– Ребята, – вмешивается Дэниела, – у меня есть обязательства перед публикой, но, Джейсон, после всего этого я устраиваю вечеринку для узкого круга у себя дома. Ты придешь?
– С удовольствием.
