Пот стекает по лицу, режет глаза.
Сердце стучит так сильно, что содрогается грудная клетка.
Я хватаю ртом воздух.
Позади слышатся голоса.
Оглядываюсь. Вижу рассекающие тьму лучи лазеров и зеленоватые блики приборов ночного видения.
Слышу попискивание радио, шепот голосов и просачивающийся сквозь стены рокот вертолета.
Огненный шквал проносится по коридору. Мы падаем, распластываемся на полу, ждем, пока стихнет стрельба.
Поднимаемся, идем дальше. Быстрее, быстрее.
На следующем перекрестке я уверенно поворачиваю в другой коридор, хотя сориентироваться в темноте нелегко.
Наконец мы выходим на металлическую платформу, с которой начинается спуск в генераторную.
Преследователи так близко, что я даже различаю три голоса, звучащие в последнем коридоре. Два мужских и один женский.
Последняя ступенька. Лукас не отстает, но тяжелые шаги уже грохочут по лестнице над нами.
Прямо передо мной появляются две красные точки. Я отскакиваю в сторону и продолжаю бежать – вперед, в темноту, туда, где должен быть куб.
Двое в костюмах биозащиты соскакивают с лестницы и устремляются за нами. Гремят выстрелы, но пули проходят выше.
До куба футов пятьдесят. Дверь открыта, металлическая поверхность отражает прыгающий свет нашего фонаря.
Еще один выстрел.
Что-то напоминающее стремительного шмеля проносится у правого уха.
Пуля бьет в дверь, высекая искры.
Ухо словно горит.
– Бежать некуда! – кричит один из преследователей.
Аманда влетает в куб первой. Я вбегаю следом, поворачиваюсь и наваливаюсь плечом на дверь.
Солдаты уже футах в двадцати от нас, и мне слышно их надсадное дыхание за масками противогазов.
Они открывают огонь. Пули щелкают по металлу, огненные вспышки рвут темноту, и это последнее, чем провожает меня их кошмарный мир.
Мы не задерживаемся и сразу же идем по коридору.
Через какое-то время Аманда хочет остановиться, но я не могу.
Мы идем еще целый час.
Целый цикл препарата.
Кровь из уха забрызгала одежду.
Наконец коридор снова сворачивается в куб.
Я сбрасываю рюкзак.
Холодно.
Пот стынет на коже.
Аманда стоит в центре куба – юбка грязная, свитер порвался в нескольких местах, пока мы бежали по заброшенной электростанции.
Она ставит фонарь на пол, и внутри меня словно срабатывает спусковой механизм.
Напряжение, сила, гнев, страх…
Все выплескивается разом потоком слез и всхлипов.
Аманда выключает фонарь.
Я приваливаюсь к холодной стене, и моя спутница привлекает меня к себе, кладет мою голову себе на колени и гладит меня по волосам.
ОСТАЛОСЬ АМПУЛ: 40
Прихожу в себя в кромешном мраке, лежа на боку, спиной к стене. Аманда устроилась рядом. Наши тела вписываются одно в другое, ее голова покоится на сгибе моего локтя.
Хочется есть и пить.
Сколько же я проспал?
Хорошо одно – ухо перестало кровоточить.
Мы беспомощны, и отрицать этот факт невозможно.
Единственная наша константа, если не считать нас самих, – вот эта металлическая коробка.
Крохотная лодчонка посредине огромного океана.
Наше убежище.
Наш дом.