зафиксировать даже опытный заклинатель. В-третьих, перестанет работать противоядие, благодаря чему приезд дознавателей ознаменуется некоторой суетой и непрогнозируемым количеством совершенных ошибок. Спасая свои шкуры, они непременно воспользуются магией, и вот она-то и уничтожит те следы, которые никогда не сумел бы прикрыть огонь.
– Что за противоядие? – тут же насторожился Лог, вычленив из сказанного самое важное.
– От чего? – моментально сделала стойку и Хисса.
Я укоризненно на них посмотрел.
– Господа, ну вы что, в самом-то деле? Неужели кто-то из вас решил, что некие злодеи смогли безнаказанно войти в логово одного из лучших в Сазуле знатоков редких ядов, у которого когда-то брали уроки даже придворные маги?
Насмы на мгновение замерли, а потом недоверчиво посмотрели на мертвого Модшу.
– Он? – удивленно пробормотала Хисса. – Лучший?!
Я дипломатично кашлянул.
– Один из… Но, опять же, не в этом дело. Ты обратила внимание, как разбросаны вещи? Столы опрокинуты, колбы разбиты, ящики в шкафах выдвинуты беспорядочно. А вот на стоящих ближе к входу полках пробирки даже не тронуты. Тебя это не насторожило?
Насмешница растерянно моргнула.
– Хочешь сказать, кавардак тут устраивали с умыслом?
– Конечно. Причем сделал это сам Модша, – усмехнулся я. – Именно он опрокидывал пробирки в определенном порядке, по мере того, как пятился в каморку, оставляя между собой и вошедшими целую полосу препятствий. Кому как не ему знать, насколько здесь стало опасно? Жаль только, что от ножа в спину это знание его не уберегло. Но в остальном можете мне поверить – я хорошо осведомлен о его привычках. Как и о том, что зеленоватый оттенок разлитого на полу эликсира получается, если добавить в него одну весьма ценную настойку. Думаю, светлые этого не знали – сок дерева сого слишком дорог, чтобы расходовать его таким варварским способом. Кстати, постарайтесь не наступить в эту лужу – у нее есть крайне неприятное свойство растворять живые ткани.
Звезда по обыкновению промолчала, но от подозрительного пятна, разлившегося почти в центре комнаты, постаралась отойти подальше.
– Стеллажи тоже не трогайте, – предупредил я. – Лучше вообще ни к чему не прикасайтесь. Модша изобретателен и, как всякий некромант, довольно мстителен. Поэтому, когда увидел светлых, наверняка рассудил, что если уж ему суждено умереть, то пусть и убийцы помучаются. На полу я навскидку вижу как минимум три колбы с летучим содержимым, которое почти моментально оседает в легких. По отдельности особого вреда составы в пробирках не приносят. Но смешанные в определенных пропорциях – превращаются в то, что когда-то называли летучей смертью. Если вас интересуют подробности, то замечу, что дня через два одно из этих веществ начинает разъедать мягкие ткани, где-то через сутки вызывая обильное кровотечение. Второе препятствует свертыванию крови, третье блокирует магические способности и уменьшает эффект от исцеляющих заклятий. Думаю, не надо пояснять, почему лет сто назад Совет магов запретил использование этих составов?
Наемники машинально опустили взгляды на обширные лужи под ногами, а потом озадаченно переглянулись.
– Хочешь сказать, что светлые успели надышаться этой гадостью?
– Не только ею, – невозмутимо ответил я. – Помимо летучки тут хватает и других сюрпризов. Есть яды, от попадания которых на кожу наступает медленная и мучительная смерть. Эффект у них отсроченный и нестабильный, время проявления всегда разное, что делает яды очень востребованными. Часть из них вызывает прогрессирующее разложение кожи с образованием глубоких язв – люди гниют заживо, и никакие заклинания от этого не спасают. Какие-то яды сразу всасываются и медленно убивают изнутри. Некоторые вызывают стойкую лихорадку и бредовые видения. В общем, приятного мало. У всех этих веществ есть только одно общее свойство – они одинаково нейтрализуются. Вот этой неприметной жидкостью, которую Модша всегда хранит возле дальней двери.
Я подошел к одной из полок и снял оттуда еще одну пробирку с совершенно прозрачной жидкостью – точную копию той, которую разбил над телом старого друга.
– Еще более редкая вещица, – покачав ее в ладони, вполголоса заметил я. – И стоит примерно как половина королевского дворца. Этой разработке – лет шестьдесят. Уникальная штука, которая, если поставить ее на поток, способна испортить показатели работы Гильдии убийц. Но о ней мало кто знает, потому что смесь эффективна только против того набора ядов, что я перечислил, работает в первые минуты после отравления, имеет небольшой радиус действия и довольно быстро выветривается. К тому же Модша, отдавая дань ее создателю, поклялся хранить его тайну до самой смерти.
– Ну и глупо, – невозмутимо заметила Хисса, посмотрев на мертвеца с толикой раздражения. – Хотя свое обещание он, похоже, выполнил. Но откуда ты узнал, что противоядие хранится именно там?
– Модша верен своим привычкам.
Я снова посмотрел на мертвого старика и мысленно вздохнул.
Предупреждал же дурака, что защита ни к демонам! Сколько раз советовал усилить охранные заклинания или повесить хотя бы парочку атакующих. Он все отмахивался, заверяя, что ему ничего не грозит. Шутил, что на него никто не позарится. И приговаривал: мол, о чем волноваться, если после смерти хуже все равно не станет. А что в итоге? Как раз та дурацкая ситуация, когда вроде и появился повод злорадно прошипеть: «Я же говорил!» – да только желания никакого нет.
– Подожди, Невзун, – вырвал меня из некстати нахлынувших воспоминаний Лог. – Я хочу понять: яд-то на тебя подействовал или нет?
– Подействовал, конечно. И на вас – тоже. Кстати, учти на будущее: летучка срабатывает на любом живом существе. Так что не обольщайся насчет своих уникальных возможностей – отравить вас все-таки можно.
