быть может, и не связал бы воедино, однако появление насмов стало достаточным основанием, чтобы поверить, что все это не случайно. Да и тот факт, что тела моего отца и мага, который смог его уничтожить, были похищены с места преступления, тоже настораживал.
– Похищены? – озадаченно переспросил мастер Рух.
– В тот же самый день, когда мы избавились от лича, в мой дом телепортом проникли неизвестные люди. Они обыскали замок, забрав вместе с телами все книги и документы, которые смогли найти. И это так явно свидетельствовало о причастности третьего лица, что не заметить такое было невозможно.
– Что за люди? Вы узнали чьи-нибудь голоса? – тревожно осведомился мастер Рух.
– Увы, – вздохнул я. – Тогда я был слишком слаб, чтобы обращать внимание на детали, поэтому не могу, к сожалению, назвать имен.
Вернее, пока еще не могу.
– Но случившееся заставило меня взглянуть на происходящее несколько шире, – негромко добавил я, видя, что маги задумались. – Особенно когда я отправился на учебу. И то, что я обнаружил, мне очень не понравилось. Кроме того, я уверен, что насмы не забеспокоились бы понапрасну и не вышли бы из тени, если бы в окружающем мире не стали появляться нехорошие признаки… заговора.
– Дальше мы сами, Невзун, – тут же отреагировала на мое заявление Хисса и повернулась так, чтобы оказаться между целителем и де Региллем. – Думаю, так будет доходчивее и быстрее.
Я только плечами пожал и без единого возражения отошел к двери, чтобы не мозолить никому глаза. Дверь, естественно, оказалась закрыта, а охранные заклинания работали на полную мощность, поскольку ректор, судя по мрачному выражению его лица, очень не хотел, чтобы кто-либо преждевременно покинул нашу тесную компанию.
– С вашего позволения, я продолжу, – мурлыкнула Хисса. – И дополню рассказ юного мага некоторыми подробностями. Чтобы вы понимали происходящее, начну с того, что наши провидцы… О, не надо делать такие глаза, господа и дамы! Да, у нас есть свои собственные провидцы! Что тут такого?! Так вот, наши провидцы уже давно следят за линиями вероятностей, которые отвечают за будущее мира. И они одними из первых заметили, что лет пятьдесят назад эти линии начали очень опасно смещаться. Во время войны гильдий процесс стал еще более выраженным, поэтому клан, обычно не обращающий внимание на подобного рода разборки, счел за необходимое вмешаться. Разумеется, на стороне некромантов.
По кабинету пронесся недовольный ропот, но под тяжелым взглядом наемницы тут же сошел на нет.
– Убийство главы темных, конечно, пошатнуло имевшееся на тот момент равновесие сил, но с исчезновением одной из гильдий линии вероятностей вновь изменились и наше дополнительное вмешательство уже не требовалось. Поэтому клан устранился от влияния на последующие события, и примерно полвека положение дел сохранялось на одном уровне. Однако в последние годы расстановка сил вновь начала меняться, склоняя грядущее к тому варианту событий, который нас как третью сторону совершенно не устраивал. Именно поэтому мы сегодня здесь, и поэтому же вы сейчас меня слушаете.
После этих слов даже я взглянул на убийц со сдержанным удивлением. Ничего себе откровения! Всего несколько предложений, а сколько нового мы узнали!
– Вот это – запись воспоминаний оракула, который дал наиболее точное предсказание касательно нашего ближайшего будущего, – чувствуя недоверие аудитории, усмехнулась Хисса и кинула ректору небольшой артефакт. – Звук и изображение не лучшего качества, но букет ощущений с лихвой их заменяет. Советую сразу дать общий план, чтобы не пришлось смотреть дважды. По крайней мере, членам Совета и его официальному представителю в академии с этими данными точно необходимо ознакомиться.
Магистр Умдобр, взвесив на ладони камушек, обвел глазами присутствующих.
– Кто-нибудь желает выйти? Нет? Тогда я включаю общий план.
Сколько нужно времени, чтобы просмотреть подробности чужой жизни? День? Неделя? А может быть, целая вечность? Когда я общался с Канниром, мне показалось, что никак не меньше, хотя прошло от силы несколько минут. За это время я испытал страх, боль, отчаяние, безразличие… Прочувствовал все, что довелось ощутить и пережить никому не известному пареньку. Вплоть до того момента, как он, сойдя с ума и выплакав даже в душе последние слезы, принял решение бороться за свою веру и то, что считал справедливым.
Присутствующим повезло несколько больше – артефакт не позволил им с головой окунуться в эмоции. Но и того, что они увидели, хватило, чтобы маги побелели и судорожно вцепились пальцами в подлокотники. На глазах женщин появились слезы. На лицах мужчин – неподдельный ужас.
– Сохраните эти ощущения, – с ноткой презрения посоветовала Хисса, когда запись наконец прервалась. – На будущее. И можете использовать этот артефакт в вашем смешном суде, если он когда-нибудь состоится.
Я мысленно погрозил ей кулаком. Вот же паразитка! Надо было дать им проникнуться до конца! Хотя бы еще пару минут! Тогда их было бы легче убедить во всем остальном.
Впрочем, насмешница знала, что делала, – когда маги, проморгавшись и придя в себя, неуверенно переглянулись, она небрежно швырнула ректору еще один артефакт. Простую следилку, которая, не дожидаясь команды, тут же развернула над его столом четкое изображение и показала все то, что я заснял, когда исследовал могильник на болотах.
На этот раз звука не было – я на этом настоял, – но сама картинка выглядела очень четкой. Особенно в тех местах, где показывались разрушенные клетки с останками нежити, почти созревшие зомби под непонятным управляющим заклинанием (немного перемешал сюжеты, это верно, но так вышло гораздо убедительнее), а под конец – двое закованных в цепи темных, корпящих над сложными расчетами. Их изможденные лица, впавшие глаза и медленно шевелящиеся губы, по которым легко читалось слово «мастер».
– Нам стало известно о четырнадцати подобных лабораториях, разбросанных по всему Сазулу, – бесстрастным голосом добила магов Хисса. – Во многих из них обнаружены
