поселилось в душе в тот миг, когда даймё обнаружил, что ноги сами привели его к воротам «Медового лотоса».
Он уже собирался развернуться и уйти, как делал это три предыдущих вечера, но потом вспомнил, что сегодня должен быть первый день работы новоявленных гейш, выругался, сплюнул и вошел внутрь.
Мия сидела у стены с цитрой на коленях. Отчего-то при взгляде на нее Такухати почувствовал облегчение, тотчас сменившееся бешенством. Ее полный ужаса взгляд и шепотки со стороны прочих шлюх – все это мгновенно напомнило о давешнем унижении. С трудом сдерживая ярость, он выхватил из толпы женщин первую попавшуюся и удалился в надежде, что ласки опытной гейши помогут утолить снедающие душу тоску и голод.
Не помогли.
– Господин желает чего-нибудь еще?
Ладони с длинными ухоженными ноготками погладили его по груди. Асука потерлась щекой о плечо, целуя и ласкаясь, спустилась ниже, коснулась губами члена…
Акио вспомнил испуганный взгляд Мии. Чего она боялась? Ждала, что он будет мстить? Дурочка. Да он и не подойдет к ней больше! Пусть маленькая шлюшка отдается любому, кто заплатит, если даймё Эссо недостаточно хорош для нее!
В памяти всплыло обещание Горо Асано купить Мию позже. Будущий тесть – большой ценитель свежего мясца – особенно любил таких вот нежных, совсем юных девочек, похожих на не до конца раскрывшийся бутон. Конечно, он не пропустит Мию.
От воспоминания о ее обнаженном теле – округлых бедрах, маленькой груди с бледно-розовыми сосками, о том, как сладко и жалобно она вскрикивала, когда Акио входил в нее, мгновенно пришло возбуждение. Асука довольно замычала и задвигалась быстрее.
Мия… почему он вообще продолжает о ней думать? Почему не может выкинуть из головы девку, которая унизила его?
Маленькая стерва, обманчиво-невинная, лживо-покорная, но себе на уме. Она ведь прекрасно понимала, что делает, когда оскорбила его прилюдным отказом! Он прочел это в ее полных ужаса глазах.
Зачем? Ради чего? Неужели Акио был ей настолько противен?
…быть может, как раз сейчас, в этот момент, Мию покупает какой-нибудь похотливый старик или один из тех двух юнцов, которых Акио мельком заметил в комнате…
Он отпихнул усердно двигающую головой Асуку, вскочил и начал одеваться.
– Господин… куда вы, господин?
– Не твое дело.
Чтобы смягчить грубость своих слов, он оставил ей на столике горсть серебряных монет, но Асука словно и не заметила подачки. Закусив губу, она со странной гримасой следила за тем, как генерал оправляет одежду и уходит, не удостоив на прощанье женщину, с которой только что был близок, даже взглядом.
Лишь когда за ним хлопнула дверь, гейша позволила себе упасть на постель, уткнуться лицом в подушку и завыть.
Вечер был в самом разгаре. В зале стоял легкий гул, слышался призывный женский смех и хвастливые мужские разговоры. Сквозь аромат курений пробивались куда более прозаические запахи саке, пота и горячих закусок.
Струны на новой цитре чуть дребезжали – еле слышно, но этот дребезг отдавался в пальцах, царапал уши. А душу царапало воспоминание о прощальном взгляде Асуки.
Если Акио Такухати так жесток, как рассказала гейша, отчего она выглядела такой счастливой?
Мия представила, как Акио будет целовать Асуку, как медленно разденет и возьмет на шелковых простынях, и ей захотелось разрыдаться от странной острой боли внутри.
«Я ревную?!» Это открытие так поразило девушку, что она чуть не выронила инструмент.
Но почему? Ведь Мия не любит Акио Такухати. Она никогда не пыталась привлечь его внимание, никогда не навязывалась. Это он ее выбрал и с первой встречи не оставлял домогательств, не считаясь с волей и желаниями девушки.
Отчего же так больно и обидно?
Сквозь пение струн и разговоры она услышала:
– Эта, которая с цитрой…
– Отличный выбор. – Когда госпожа Хасу разговаривала с клиентами, ее голос сочился медом, как свежие соты. – У вас хороший вкус, господин. Мия из новеньких девочек, и в школе она была лучшей. Мия, подойди!
Мужчина, разговаривавший с владелицей чайного домика, был не стар. Обычная, ничем не примечательная внешность: коренастый, широколицый, темные волосы чуть ниже плеч собраны в маленький хвостик. Одежда вроде и непростая, но вышивка небогатая.
Мия подошла и робко улыбнулась мужчине. Тот в ответ одарил девушку злым взглядом и выплюнул короткое:
– Пойдем, гейша!
Она задрожала, кожей ощущая его гнев и презрение.
– Господин желает уйти прямо сейчас? Скоро будут танцы и развлечения.
Гости редко приходили в «Медовый лотос» только ради секса. Музыка, изысканная беседа, игры с эротическим подтекстом и другие развлечения являлись желанной прелюдией перед ночью наслаждения. А стоимость выпитого и съеденного, оплата слугам и танцовщицам вместе с чаевыми для гейш составляли немалую часть дохода чайного домика.
