он не раз пожалел, не позволяла ему пытать агентов Багряной империи лично, но не мешала осуществлять профессиональный надзор за истязанием. Точно так же он мог вести разведотряд, чтобы шпионить за имперцами, не нанося им удара в открытую, – мужчина должен держать слово, данное врагам, пусть даже ныне пустое, но почему не истолковать его творчески?
– Не расслабляйтесь, – сказал он Дигглби и Хассану, повалившимся на неровный бурый верх седловины. – Как только появится Чхве, надо будет уходить, и быстро. Слишком открытое место, легко нас заметить.
– Им нужно отдохнуть, Марото, – возразила Пурна, чье лицо было красным и блестело от пота.
Пижоны приучились обходиться без макияжа в те дни, которые начинались с карабканья по скалам.
– Думаешь, мы сейчас идем слишком медленно? – спросила Пурна. – Посмотри на них! Будешь гнать – кто-нибудь сломает ногу.
– Уйдем вместе с Чхве, – повторил Марото, озирая луга, к которым спускалась осыпь из острых камней, похожая на водопад. Где-то внизу продвигается страннорожденная, и как только от нее придет сигнал…
– Остаемся здесь до темноты, – раздался наверху голос Чхве.
Если не брать во внимание скромные рожки, почти всегда скрытые под сетчатой шапочкой, беловолосая страннорожденная выглядела как обычная женщина… Но никто, видя, как она ящерицей стелется по голой скале, не принял бы ее за человека. Слишком быстрая, слишком ловкая, слишком, мать ее, демоническая.
– Там, на следующем лугу, стоит полк. Наверняка уже выслан пикет, чтобы следить за этой тропой. Если спустимся сейчас, нас заметят.
Герцогиня Дин уважительно присвистнула:
– Вот и верь рассказам Марото об имперских полковниках. Как он сказал? «Слишком, демон их дери, тупые, чтобы прикрывать перед, не говоря уже о заде…» Чхве, сколько раз ты опровергала его болтовню? Я уже и счет потеряла.
– Все изменилось, – ворчливо проговорил Марото. И это была истинная правда, имел ли он в виду подготовку имперских офицеров или свою растущую тоску, поскольку им пренебрегали. – Сильно изменилось.
– С тех пор, как ты был одним из упомянутых полковников? – спросила Пурна.
И хотя Дигглби и Хассан лежали слишком далеко, чтобы услышать ее слова, эти подонки хихикнули в самый подходящий момент. Впрочем, у них-то по два здоровых уха; возможно, они прекрасно слышали.
– Давайте-ка обратно спускайтесь, – сказала Чхве, пройдя мимо них и присев у валуна там, откуда был виден пройденный путь. – Придет смена караула – заметит нас раньше, чем доберется до вершины. А это ни к чему.
Марото вместе с Пурной и Дин издали театральный стон, сползая со своего солнечного насеста и располагаясь в холодной тени камня. У варвара снова испортилось настроение. После встречи с генералом Чи Хён и Феннеком в Мьюре он казался себе мертвецом. Бродил по кобальтовому лагерю, как нежеланный призрак, и не согласился принести присягу, тогда как другие это делали с превеликой охотой. Он не то чтобы не хотел, а скорее не мог. С этими присягами вот в чем закавыка: присягнешь одному – и потом куда труднее присягать другому. Но в конце концов Марото нашел компромисс. Он уступил не из-за давно усопшей преданности старым соратникам, не из-за веры в восходящую звезду дочери одного из них, а только из-за Пурны – она хотела предложить свои услуги генералу Чи Хён, но только с условием, что это сделает и Марото.
– Вот в чем трудность, – пояснил он ей, – я не могу поднять меч против королевы Самота.
– Чего-о-о?! – поразилась она. – Почему, демон тебя дери? Ты ненавидишь Багряную империю, сотни раз это говорил! Ты потащил нас через всю Звезду искать армию, которая воюет с империей, а разве можно воевать с империей, не воюя при этом с ее главой? «Надрать им задницу», – ты говорил это тысячу раз! Ну да, вождь кобальтов – не та женщина, которую ты ожидал увидеть, но мы уже здесь, мы можем помочь – и что же теперь, поворачивать оглобли? Чем рассчитываешь заняться? Вернешься в Пантеранские пустоши, снова будешь водить туристов и охотников?
– Я дал клятву, – сказал Марото, как всегда удрученный таким положением дел. Может, расстроенный даже больше обычного. – Я давно присягнул королеве Индсорит. И не нарушаю обеты, даже те, о которых жалею. Я пришел сюда в погоне за химерой, Пурна, и теперь пора очнуться.
– Так дай новую клятву, – предложила Пурна, достаточно хорошо изучившая варвара, чтобы не лезть в темы, которые его раздражали. – Поклянись помогать мне! Защищать меня от имперских мечей – вряд ли то же самое, что поднимать меч против королевы.
Марото на это лишь хмыкнул. Он не собирался соглашаться ни с какими гениальными планами Пурны, но знал ее достаточно хорошо, чтобы не ответить жестким отказом.
И тем не менее он уже пару недель вел высланный генералом Чи Хён разведывательный отряд. Варвар знал изнутри вооруженные силы империи, поэтому вполне логично, что выбор пал на него. Куда бы он ни направился, за ним следовала Пурна, а с нею не желали расставаться Дин, Хассан и Дигглби. В отряд попала и Чхве, потому что генералу хватало благоразумия не оставлять новобранцев без надзора. Страннорожденную назначили командиром отряда. Марото не чаял, что существует на свете сила, способная превратить веселую банду аристократов в часть регулярной армии, но острозубая Чхве совершала чудеса в окорачивании любых капризов: никаких костров, пирушек, схваток и, самое жестокое, никакого пения.
Это было долгое и нудное путешествие через горы, и, хотя они собрали немало сведений об имперских войсках, стремящихся окружить Кобальтовый отряд, Марото ни разу не удалось хорошенько надраться после ухода из Мьюры. Впрочем, не пить – это еще не самое страшное; он едва мог вспомнить, когда в последний раз потрахался. Точно еще до того, как он взялся вести дворянчиков. Демоновы шашни, что случилось с могучим Марото, если он почти год провел даже без минета? Старость, конечно, получше смерти, но ненамного.
