ты, Дигглби, замотай Марото колено. И уходим.
– Но Принц! – запротестовал Дигглби.
– Демон дери твою глупую псину! – вспылил Хассан, подбирая меч и вытирая о спину нагнувшегося друга. – Собери наши вещи, а я позабочусь о раненых героях.
– Нет. – Марото затряс головой, чувствуя, как в черепе болтаются мозги. – Прямо вниз, навстречу. Двое надевают одежду их разведчиков. Это даст нам малость времени: они поймут, что перед ними чужие, только когда приблизятся.
– Но почему… – начала Пурна, но отдаленный вой заставил ее умолкнуть.
Он повторился раз десять. Источник звука находился не очень далеко.
– Потому что рогатый волк никогда не ходит в одиночку, – объяснил Марото, откидываясь на бугристые камни и глядя на облака. Они были багряными; солнце коснулось дальних вершин. – В стае дюжина тварей, а то и две. Вы убили щенка или недоростка. Его родители крупнее, быстрее, умнее, подлее. Нам крышка.
Никто не нашелся, что сказать, и это было кстати – так Марото лучше слышал вой рогатых волков. Пурна присела рядом, наложила тампон на его кровоточащее, облепленное песком колено и принялась туго перевязывать. С другого боку подошел Хассан, отломил наконечник от арбалетного болта – воспаленной руке требовалась шина.
– Я тоже пойду вниз, – услышал варвар, как Чхве обратилась к Дин. – Вы с Дигглби надевайте форму этих мертвых женщин. Живо.
– Лучше обороняться здесь, – возразил Марото, кое-как усаживаясь. – Ты не знаешь рогатых волков, страннорожденная. Они нападут на нас…
– Ее зовут Чхве, – сказала Пурна, больно фиксируя повязку. – Не будь говнюком, Марото, лучше зови ее по имени. А теперь, если ты слаб, как королевский первенец, и решил ждать здесь легкой смерти – дело твое, а мы пойдем и зададим трепку имперцам. Самое меньшее, что мы можем сделать, – привести стаю бешеных козлов прямо в их лагерь.
Марото оглянулся на Чхве. Та кивнула, слизнув с губ кровь, и улыбнулась так, что ему захотелось встать, хотя бы ради того, чтобы быть рядом с этой крепкой женщиной, у которой красные пятна на щеках и красный меч в руке. Увидел хлыщей, которых провел туда и обратно через худшую пустыню на Звезде; те наблюдали за ним с безумными ухмылками на лицах, раскрашенных вместо косметики грязью и кровью. Хассан сунул руку под мышку подвешенной руки варвара, а Пурна взялась за здоровую. Вдвоем они подняли Марото.
– Ну и что ты надумал? – спросила Пурна, как будто, мать ее, это вообще был вопрос.
Марото запрокинул голову и взвыл, точно рогатый волк. Да он и был Рогатым Волком.
– Так-то лучше, – фыркнул Дигглби. – А теперь найдем Принца.
Глава 6
Будьте покойны, София жива. Даром, что ли, всадники, получившие приказ преследовать Кобальтовый отряд, мозолили ляжки о седло. По срокам выходило, что она вполне могла быть той старостой, с которой встретилась сестра Портолес, – кобальтовые появились в жалобах с окраин, а потом и в официальных донесениях, всего через пару месяцев после резни в Курске. В зависимости от того, кто об этом рассказывал, они были то командой наемников, собранной, чтобы мутить воду, то необычайно удачливыми революционерами, то даже бандитами, которые самостоятельно сбились в шайку. Учитывая, что они перешли от набегов на заставы и приграничные гарнизоны к захвату целых замков и грабежу провинций, угроза недавно завоеванному благополучию Багряной империи была очень серьезной вне зависимости от того, кто этих мятежников возглавлял. Но если Поверженная Королева и в самом деле вернулась, то смилуйся, Падшая Матерь.
Портолес изо всех сил старалась сосредоточиться на этих практических, безусловно насущных проблемах, а не на скользком вопросе о том, почему история, поведанная королевой Индсорит в тронном зале, так отличается от всего, во что дикорожденная верила, пока росла. Клятва хранить в тайне, даже от своих высших по церкви, обстоятельства утраты короны Холодным Кобальтом только добавляла беспокойства. Как, кстати сказать, и всякие сложные места в пропагандистской книжке Еретика, подтверждавшие кое-что из услышанного от Индсорит. Спутник делился все новыми подробностями жизни Синей Софии. Склонить к этому парня оказалось чрезвычайно просто: достаточно было не бить его и не затыкать рот, когда тот открывался.
– …В этом обнаруживается довольно много смысла, если сложить все вместе, – трещал Еретик, когда лодка прыгала по волнам к блестящим скалам Хвабуна. – Ты можешь просто убить человека, но этим сделаешь его мучеником. А вот если состряпать версию, по которой София встречается с твоей марионеткой в честном бою и проигрывает, – вот тогда ты лишаешь ее одного из главных достоинств, а именно воинского искусства.
– Ты считаешь, это не было честной битвой? – спросила Портолес, побуждая спутника говорить дальше. – Может, Индсорит отравила Софию перед дуэлью?
– Да не было никакой дуэли! – воскликнул Еретик. – Кто говорит, что была? Бумаги, подписанные Софией и подтверждающие это, – просто письма, их легко подделать. Открой глаза, сестра, тебя одурачили, как и всю остальную Цепь и империю.
Сопровождающий из непорочных, которого двум мореплавателям выделили на границе, даже не пытался скрыть веселье, доставляя подопечных в гавань Хвабуна. Ну да ничего, думала Портолес, пусть Еретик и этот неверный улыбаются. Сама же она, укрощая гордость, получала возможность куда глубже проникнуть в настроения народа, чем если бы раздавала затрещины. Если повезет, она вскоре узнает о Поверженной Королеве много интересного.
