– Зачем вообще драться, пока не станет достаточно светло, чтобы видеть врага? – сонно добавил Гын Джу.
– Они попытаются задавить нас, пока мы не выстроили оборону, – сказала Чи Хён. – Хорошо, что мы тоже ранние пташки. Если остальные капитаны не явятся через пять минут, выезжаем без повторения плана, и надеюсь, они вспомнят свои задачи.
– Отряд тапаи Пурны добавится к вашей охране, генерал, – доложила Чхве, подавая изогнутую костяную штуковину, которую угракарийка забрала с рогатого волка. – Она преподносит вам этот рог как знак уверенности в победе.
– Люди Марото? – спросил Феннек. – Что пользы в бою от разведчиков?
– Они куда лучше в бою, чем в разведке, – пояснила Чхве. – Слишком шумные, слишком буйные. Они вызвались в разведку по своим соображениям, но без Марото у них нет причин уклоняться от славного боя.
– Значит, Марото так и не принес клятву? – Чи Хён постаралась спросить не слишком разочарованно. Было бы здорово, если бы все Негодяи выступили за нее, но если лишь двое будут пережидать бой, ее отец и седой варвар, то их отсутствие не будет особо заметным. – Я надеялась, он образумится, тем более после того, как Мрачный и дедушка…
– Дедушка? – Гын Джу затянул последнюю завязку своего ленточного доспеха. – Я и не заметил, что пропустил свадьбу!
– Марото принес слишком много клятв, а не слишком мало, – сказала Чхве, и только демоны знают, что она имела в виду.
– Генерал, я серьезно считаю, что вам следует отказаться от намерения командовать на передовой, – произнес Феннек. – Хоть вас и защищает демон, чересчур опасно…
– Это не первый мой танец, – отрезала Чи Хён. – Мне хватит ума не заходить далеко. Я только пробью брешь в их передних рядах – и назад. Повторяю: если потребуется. Я должна быть как можно ближе к главным событиям, а не хорониться в тылу.
– Тогда трубите в рог, генерал, – сказала Чхве.
– Что? О да! Идемте. – Чи Хён поспешила вон из шатра, телохранители устремились за ней.
Кавалересса Сасамасо стояла рядом с приготовленными лошадьми, держа в латной рукавице пять поводьев. Было что-то нереальное в лагере, бурлившем и галдевшем в сиянии факелов, под черным, без единой звезды, предрассветным небом. Затрубили рога по всему лагерю, по всей долине, и Чи Хён, подняв забрало, вставила подарок Пурны между стальными собачьими челюстями, чтобы обхватить губами рог и выдуть высокую скорбную трель.
Все заварилось всерьез, и ничто не могло остановить новую Кобальтовую войну.
– Никакая сила не помешает мне найти ее, – заявил Марото, пошатываясь на ватных ногах в мерцающем свете палаточного фонаря.
Но затем пришлось согласиться, что в словах Пурны есть некоторый смысл. Он не мог и дальше нарушать обет не поднимать оружия против королевы Индсорит, но не надеялся без этого разыскать Софию в гуще боя. Не хотел, чтобы с Софией что-то стряслось, пока не скажет ей, о чем попросил Крохобора. Сейчас она перебьет тьму имперцев, а все потому, что винит их в преступлении, которое спровоцировал он. Может быть, его признание и не изменит ее планов, поскольку София всегда была рада схватиться с багряными солдатами, но она имеет право знать. Ради их общего будущего. Того, что Марото наворотил, хватит на десять жизней, и теперь он не хочет прожить и дня, зная, что София считает его другом, а не источником своих страданий…
– Ты все еще с нами, командир? – спросила Пурна.
И Марото осознал, что едва не вырубился. Опять. Что случилось с ненасытным насекоманом, если один-единственный могильный червь уложил его на целый день и продолжает донимать утром? Ведь только один!
– Дигглби… Мне нужен увидеть Дигглби. Сейчас же.
– Не вини его в своих пристрастиях, Марото, – сказала Пурна, быстро целуя его в подбородок и чуть не заваливая. – Тебе, похоже, удобно в этой постели, раз ты так спешил ее соорудить. Давай залезай обратно, а мне пора на работу – мы выезжаем с генералом, я просто хотела попрощаться на случай… Эх, жаль, что ты не идешь с нами. Драка будет эпическая.
– Я иду, – решил Марото, и все обрело смысл. Продемонстрировав Пурне свою лучшую серьезную мину, он пояснил: – Я дал клятву защищать тебя, тапаи Пурна, а я не нарушаю клятв.
– Кроме клятвы, данной королеве Индсорит, – скептически заметила Пурна.
– Нет, ее тоже. А теперь помоги добраться до палатки Дигглби. Он собирал щиты после каждой нашей стычки, еще с той засады в пустошах. Говорил, что развесит их в своей берлоге, когда вернется. Думаю, он может пожертвовать парочку Могучему Марото.
– Как скажешь, – нехотя согласилась Пурна. Все-таки актриса из нее не ахти: девчонка на седьмом небе, оттого что ее герой решил покинуть ложе. – Но если не сможешь выйти из палатки на своих двоих, то я ни за что не пущу тебя в бой.
– За меня не беспокойся, – сказал Марото, пока она помогала ему с нагрудником, который он обычно использовал вместо тарелки в походах. – У Могучего Марото еще остался трюк-другой на удивление демонам.
Отгоняя кошмар, Мрачный на четвереньках выполз из палатки к остывшему костру, а вокруг, в темноте, блеяли рога, носились стайки очумелых солдат и качались факелы. Он уставился на грязь между упертыми в землю ладонями, боясь запрокинуть лицо к черному небу и увидеть нависшую Безликую Госпожу, вернувшуюся забрать его за то, что он
