объединенными усилиями попытались пополнить мой зимний гардероб, но вещей в нем было все равно немного. Я мог бы унести обе сумки сам, но Чарли забрал у меня одну.
От тяжести сумки меня перекосило, да и вообще у меня нелады с равновесием, особенно с тех пор, как начался скачок роста. Проходя в дверь, я зацепился ногой за порог и нечаянно огрел сумкой какого-то парня, который как раз заходил.
– Уф-ф, извините.
Парень был немногим старше меня и гораздо ниже ростом, но напрягся и пошел на меня, задрав голову. Я увидел татухи у него на шее с обеих сторон. Невысокая тонкая женщина с черными крашеными волосами грозно уставилась на меня из-за спины парня.
– Извините? – передразнила она так, словно я не попросил прощения, а оскорбил их.
– Э-э… что?
Тут она заметила Чарли, одетого в полицейскую форму. Чарли даже не понадобилось раскрывать рот. Он только взглянул на парня, и тот попятился и будто вдруг стал младше, а потом и его спутница отступила, надув мокрые красные губы. Не добавив ни слова, они обошли меня стороной и направились в тесный зал аэропорта.
Мы с Чарли дружно пожали плечами. Забавно, что кое в чем мы похожи, хотя никогда не жили подолгу вдвоем. Наверное, дело в генетике.
– А я нашел неплохую машину, в самый раз для тебя, и совсем недорого, – объявил Чарли, когда мы сели в патрульную машину, пристегнули ремни и тронулись с места.
– Какую? – Меня насторожил тон, которым он уточнил, что эта «неплохая машина» будет «в самый раз» для меня.
– Ну, вообще-то это пикап «шеви».
– А где ты его нашел?
– Помнишь Бонни Блэк из Ла-Пуша?
Ла-Пушем называлась небольшая индейская резервация на побережье.
– Нет.
– Раньше она с мужем рыбачила с нами летом, – напомнил Чарли.
Понятно, почему я не помнил ее: обычно я вытесняю из головы мучительные и никчемные воспоминания.
– Теперь она в инвалидном кресле, – продолжил Чарли, не дождавшись от меня ответа, – машину больше не водит, потому и предложила мне свой пикап по дешевке.
– Какого он года?
По лицу Чарли я понял: он надеялся, что я не догадаюсь об этом спросить.
– Ну, Бонни в мотор столько труда вложила, да машина и не старая совсем…
Он думал, я так легко сдамся?
– Ну и когда она купила ее?
– Кажется, в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом.
– Пикап тогда был новым?
– Вроде нет. Новым он был в начале шестидесятых. Или, самое раннее, в конце пятидесятых, – смущенно признался он.
– Чар… папа, в машинах я ничего не смыслю. Если забарахлит, сам я починить ее не смогу, а автомастерская мне не по карману…
– Вот увидишь, Бо, эта штука здорово бегает. Теперь таких не делают.
Я мысленно отметил «штуку»: звучит многообещающе.
– «Дешево» – это сколько?
В конце концов, от этого зависит, быть сделке или нет.
– Знаешь, сынок, я вроде как уже купил ее тебе. В качестве подарка к приезду. – Чарли бросил в мою сторону беглый взгляд, его лицо осветилось надеждой.
Ух ты, даром.
– Пап, ну зачем ты! Я собирался купить машину на свои.
– Ничего, лишь бы тебе здесь понравилось, – не сводя глаз с дороги, ответил Чарли. Выражать чувства ему явно было неловко. Еще одна общая черта. Потому я и ответил, не глядя на него:
– Супер, пап. Спасибо. Я правда оценил.
Добавлять, что в Форксе мне просто не может понравиться, не стоило, – зачем попусту расстраивать Чарли? И кроме того, я не собирался смотреть дареному пикапу в зубы – или в мотор.
– Э-э… не за что, – пробормотал он, смущенный моей благодарностью.
Мы перекинулись парой замечаний о погоде, которая была сырой, и на этом разговор иссяк. И мы молча уставились в окна.
Наверное, про такие места говорят «красивые» – в общем, как-то так. Сплошная зелень – обросшие мхом стволы, навес из листвы, папоротники под деревьями. Даже воздух как будто становился зеленым, проникая сквозь листья.
Слишком зелено, как на чужой планете.
Наконец Чарли привез меня к себе. Он по-прежнему жил в маленьком доме с двумя спальнями, который они купили вместе с матерью сразу после женитьбы. Единственная хорошая пора их семейной жизни – самое начало. На улице перед домом, который ничуть не изменился, стоял мой новый – точнее, новый только для меня – пикап: когда-то
