Я поднял голову. Она опять смотрела на меня, и в золотистых глазах светилось любопытство – и то же раздражение, как при нашей первой встрече. Не успев сообразить, что делаю, я брякнул:
– Пытаюсь тебя раскусить.
Ее улыбка стала напряженной, как будто она сжала зубы, но по-прежнему заставляла себя улыбаться.
– И как, получается? – голос звучал беспечно, словно ответ ее не очень-то интересовал.
Моя шея опять горела – наверное, на ней снова вспыхнули противные красные пятна. Весь последний месяц я только об Эдит и думал, но все объяснения, какие приходили мне в голову, выглядели полным абсурдом. Вроде Кларка Кента и Питера Паркера – словом, чушь собачья.
Эдит склонила голову набок и всмотрелась мне в глаза так, словно пыталась заглянуть сквозь них прямо мне в мысли. И улыбнулась – на этот раз так приветливо, что устоять было невозможно.
– Не скажешь?
Но я попытался устоять. Ведь она и так уже считает меня кретином. Я покачал головой.
– Да нет, в этом даже стыдно признаваться.
– А вот это и в самом деле досадно, – расстроилась она.
– Да ну? – я вскинул брови. – А не досадно, когда кто-то не желает делиться с тобой своими мыслями, но при этом сыплет загадочными намеками, от которых ты потом не спишь по ночам, гадая, что все это значит?
Она нахмурилась и надула губы, сбивая меня с мысли. Я попытался сосредоточиться:
– Или того хуже: сегодня человек спасает тебе жизнь, а завтра знать тебя не желает и ничего не объясняет, хоть и обещал. Как ты думаешь: это досадно?
Она нахмурилась еще сильнее, ее лицо стало недовольным.
– Ты снова об этом?
– Снова.
– А еще одно извинение не поможет?
– Объяснение помогло бы лучше.
Она поджала губы, взглянула поверх моего левого плеча и рассмеялась.
– Ты что?
– Твоя подружка, похоже, думает, что я тебя обижаю, и как раз сейчас решает, пора уже нас разнимать или еще рано.
– Нет у меня никакой подружки. Не увиливай от темы.
Второе предложение она пропустила мимо ушей.
– Может, ты и считаешь, что между вами ничего нет, но она уверена в обратном.
– Этого просто не может быть.
– И все-таки это правда. Я же говорила: большинство людей легко прочесть.
– Само собой, кроме меня.
– Да, кроме тебя, – она снова всматривалась в меня, буквально пронзала взглядом. – Хотела бы я знать, почему.
Мне пришлось отвернуться, и чтобы хоть чем-нибудь отвлечься, я принялся свинчивать крышку со своей бутылки. Потом сделал глоток, уставившись в стол невидящим взглядом.
– Не хочешь есть? – спросила Эдит.
Я с облегчением заметил, что ее взгляд стал менее пристальным.
– Не хочу, – не стоило объяснять, что я уже сыт по горло – нервной дрожью в желудке. – А ты? – перед ней на столе было пусто.
– Я не голодна.
Она улыбалась так, словно я упустил какую-то шутку, известную лишь в ее кругу.
– Можно одну просьбу? – Слова вырвались у меня раньше, чем я позволил им.
Она сразу же посерьезнела.
– Смотря какую.
– Ничего сложного, – заверил я.
Она ждала в напряжении и в то же время с интересом.
– Ты не могла бы предупреждать меня заранее? Когда в следующий раз решишь не замечать меня ради моего же блага? Просто чтобы я успел подготовиться, – объясняя все это, я смотрел на свою бутылку лимонада и водил по горлышку пальцем.
– Звучит логично.
Подняв взгляд, я заметил, что она сжимает губы, как будто с трудом удерживается от смеха.
– Спасибо.
