Я вгляделся в ее лицо, пытаясь понять ее реакцию. Глаза Эдит чуть заметно сузились.
Наконец она повернулась ко мне и иронично улыбнулась.
– Меня, кажется, не приглашали.
– Я тебя приглашаю.
– На этой неделе мы с тобой больше не будем мучить бедную Маккайлу. А то еще сорвется, – в ее глазах плясали искры: похоже, ей доставляли удовольствие мучения Маккайлы.
– Ладно, как знаешь, – буркнул я, задумавшись о том, каким тоном она произнесла «мы с тобой». Это понравилось мне – даже слишком.
У стоянки я повернул налево, к своему пикапу, но Эдит поймала меня за куртку и потянула, заставив сделать полшага назад.
– Куда это ты собрался? – удивленно спросила она, намотав на кулак ткань куртки. По-моему, ей даже не понадобилось прилагать усилий. Секунду я не знал, что ответить. Она уверяла, что никакой она не супергерой, но мысленно я видел ее только так, и не иначе. В образе Супергёрл, которая забыла свой плащ дома.
Стоит ли страдать из-за того, что она намного сильнее меня? Такими вещами я уже давно не заморачивался. С тех пор, как я перерос школьных задир, меня все устраивало. Конечно, хорошая координация движений не помешала бы, но отсутствие спортивных успехов меня нисколько не беспокоило. Мне все равно не хватало времени на спорт, к тому же он всегда казался мне немного детским занятием. К чему поднимать столько шума из-за горстки людей, гоняющих мяч? Я достаточно силен, чтобы никто не доставал меня, а больше мне ничего не нужно.
Значит, эта невысокая девчонка сильнее меня. Намного сильнее. И готов поспорить, что она сильнее всех, кого я знал, и детей, и взрослых. Она как Шварценеггер в зените славы. Тягаться с ней я не могу и не хочу. Она особенная.
– Бо!
Только теперь я вспомнил, что не ответил ей.
– Что?
– Я спрашиваю, куда ты собрался.
– Домой, а что?
Она улыбнулась.
– Ты что, не слышал? Я обещала благополучно доставить тебя до дома. Думаешь, я разрешу тебе сесть за руль в таком состоянии?
– В каком состоянии?
– Не хотелось бы тебя расстраивать, но у тебя бывают вазовагальные обмороки.
– Как-нибудь переживу, – отозвался я, попытался сделать еще шаг в сторону пикапа, но она по-прежнему держала меня за куртку.
Я замер и посмотрел на нее сверху вниз.
– Ладно, может, просто объяснишь, чего ты от меня хочешь?
Ее улыбка стала шире.
– Разумное решение. Сейчас ты сядешь в мою машину, и я отвезу тебя домой.
– Все бы хорошо, если бы не две проблемы. Во-первых, в этом нет необходимости, во-вторых – а как же мой пикап?
– Во-первых, необходимость – понятие субъективное, а во-вторых, я попрошу Арчи пригнать твой пикап после уроков.
Меня отвлекло сделанное небрежным тоном напоминание о том, что у Эдит есть братья и сестры – странные, бледные и красивые. Особенные? Такие же особенные, как она?
– Ну что, долго еще будешь ломаться? – спросила она, не дождавшись ответа.
– А какой в этом смысл?
Я попытался расшифровать все подтексты ее улыбки, но без особого успеха.
– Мысль о том, как быстро ты учишься, согревает мое холодное сердце. Нам сюда.
Она отпустила мою куртку и повернулась, я с готовностью последовал за ней. Плавное покачивание ее бедер гипнотизировало так же, как и взгляд, но я бы не назвал это минусом.
Внутри «вольво» был таким же безупречно чистым и новым, как снаружи. Вместо бензина и табака в нем слабо пахло какой-то парфюмерией. Запах был знакомым, но я никак не мог вспомнить, откуда знаю его. Что бы это ни было, пахло здорово.
Двигатель негромко заурчал, Эдит убавила обогрев и громкость музыки.
– Это «Лунный свет»? – спросил я.
Она удивленно повернулась:
– Любишь Дебюсси?
Я пожал плечами.
– Мама часто включает дома всякую классику. Я узнаю только то, что мне нравится.
– И я люблю эту пьесу.
