– Там видно будет, – откликнулся я. Ни к чему мне излишняя самоуверенность. Я уже усвоил, что Эдит имеет свойство внезапно исчезать, и боялся сглазить.
Он ушел, не дожидаясь меня, но на пороге класса вдруг споткнулся и замер.
– Ну ни хрена себе! – громко выпалил он, потом оглянулся на меня, тряхнул головой и вышел.
Я бросился к двери – посмотреть, что все это значит, но меня опередили. Один за другим мои одноклассники останавливались на пороге, оглядывались на меня и уходили. К тому времени, как я вышел из класса, я уже не знал, что и думать. По какой-то нелепой причине я ожидал, что увижу Тейлор в сверкающем бальном платье и диадеме.
Но за дверью класса, прислонившись к стене и сияя красотой, меня ждала Эдит. Ее распахнутые золотистые глаза насмешливо блестели, уголки губ дрожали, готовые растянуться в улыбке. Волосы по-прежнему были собраны на затылке, и мне страшно захотелось протянуть руку и распустить их.
– Привет, Бо.
– Привет.
Я чувствовал, что на нас смотрят, но мне было все равно.
– Есть хочешь? – спросила она.
– А как же.
На самом деле я понятия не имел, хочу я есть или нет.
Закинув на плечо сумку, Эдит направилась к кафетерию.
– Постой, дай я понесу, – вызвался я.
– По-твоему, мне тяжело?
– Ну, я просто…
– Хорошо. – Она сняла сумку с плеча и протянула ее мне, нарочно держа на мизинце.
– М-м… спасибо, – кивнул я, когда она уронила ремешок сумки мне на руку.
Надо было сразу догадаться, что сумка окажется вдвое тяжелее моего рюкзака. Я подхватил ее, не дав свалиться на дорожку, и с трудом взгромоздил на свободное плечо.
– Ты всегда берешь с собой в школу кирпичи?
Она рассмеялась.
– Арчи просил меня утром захватить кое-что для него.
– Арчи – твой любимый брат?
Она вскинула голову.
– Некрасиво выделять кого-то одного.
– Я единственный ребенок, – объяснил я. – Меня все любят.
– Оно и видно. Но почему ты так решил?
– Ты упоминаешь его чаще остальных.
Она задумалась, но промолчала.
В кафетерии я встал следом за ней в очередь. Не удержавшись, я краем глаза бросил взгляд в угол зала. Вся семья Эдит была уже на месте. Нас с Эдит они не замечали, или им было все равно. Мне вспомнился вывод, сделанный Джереми – что мы с Эдит встречаемся втайне от ее родных. Но на самом деле она, похоже, ничего не скрывала от остальных, и я невольно задумался, как они относятся ко мне.
И как мне относиться к ним.
В этот момент Арчи поднял голову и улыбнулся мне. Я машинально улыбнулся в ответ, потом повернул голову, думая, что, возможно, его улыбка предназначалась Эдит. Она видела Арчи, но вид у нее был недовольный. Казалось, между ними происходит какой-то безмолвный диалог. Сначала Арчи улыбнулся, показывая белоснежные сверкающие зубы. Эдит с вызывающим видом вскинула брови, ее верхняя губа слегка приподнялась. Арчи закатил глаза и поднял руки жестом «сдаюсь!». Тогда Эдит повернулась к нему спиной, встала в очередь, схватила поднос и принялась нагружать его едой.
– Мы все очень близки, но с Арчи у меня особые отношения, – наконец ответила она на мой вопрос, понизив голос. Мне пришлось нагнуть голову, чтобы расслышать ее. – Хотя иногда он бывает несносным.
Я оглянулся на Арчи, который теперь смеялся. Он уже не смотрел на нас, но мне показалось, что смех предназначался Эдит.
– Итого двадцать четыре тридцать три, – услышал я голос кассира.
– Что? – я посмотрел на поднос.
Эдит уже расплачивалась, а затем понесла поднос к столу, за которым мы сидели на прошлой неделе.
– Слушай! – прошипел я, бегом догоняя ее. – Я столько не съем.
– Половина мне, само собой.
Она села, водрузив тяжело нагруженный поднос в центр стола.
Я вскинул брови.
