– Да ну?
– Выбирай, что хочешь.
Я рухнул на стул напротив нее, сбросив на пол ее неподъемную сумку. Орава старшеклассников за другим концом длинного стола во все глаза смотрела на Эдит.
– Мне вот любопытно… а если в силу обстоятельств тебе придется съесть обычную еду?
– Все тебе любопытно. – Она состроила гримасу, схватила с подноса ломоть пиццы, оторвала кусок, сунула в рот и с мученическим видом принялась жевать. Пожевав немного, она проглотила пиццу и одарила меня взглядом, полным превосходства.
– А если бы тебе в силу обстоятельств пришлось съесть землю, ты бы тоже смог, верно? – спросила она.
Я ухмыльнулся.
– Я однажды пробовал… на спор. Ничего, терпимо.
– Это меня почему-то не удивляет. Держи, – она придвинула мне остаток пиццы.
Я откусил и задумался, действительно ли для Эдит она на вкус как земля. Пицца как пицца, бывает и получше, но и эта сойдет. Пока я жевал, Эдит взглянула поверх моего плеча и засмеялась.
Я поспешно проглотил еду.
– Что такое?
– Ты совсем запутал Джереми.
– Жесть.
– У него разыгралась фантазия, когда он увидел, как ты выходишь из моей машины.
Я пожал плечами и откусил еще.
Она склонила голову набок.
– Неужели ты с ним согласен?
Не успев как следует прожевать пиццу, я чуть не поперхнулся. Она привстала с места, чтобы похлопать меня по спине, но я вскинул руку, останавливая ее.
– Все в порядке. С чем согласен?
– С Джереми.
Мне понадобилось время, чтобы мысленно воспроизвести разговор с Джереми. В том числе и подробности, которые, как я надеялся, она не заметит, – например, что вся школа в курсе, как я в первый же день влюбился в нее.
– Не очень понимаю, о чем ты…
Она нахмурилась.
– «Ясно же, что она с тобой только из жалости», – повторила она слова Джереми.
Меня удивило ее недовольство.
– Объяснение ничем не хуже других.
– И я, значит, скоро заскучаю с тобой, да?
Вот эти слова больно кольнули меня – я и вправду больше всего боялся, что наскучу ей, а это было вполне возможно, – но я попытался пожать плечами как ни в чем не бывало.
– Опять ты за свои глупости, Бо.
– Да?
Она и улыбалась, и хмурилась.
– Сейчас меня беспокоит несколько вещей. Но скуки в этом списке нет, – она склонила голову набок и пристально вгляделась в мои глаза. – Ты не веришь мне?
– Эм-м… верю, конечно. Если ты так говоришь.
Она прищурилась.
– Ничего не скажешь, убедительное заявление.
Я снова откусил пиццу и начал жевать, на этот раз нарочито медленно. Она ждала, внимательно наблюдая за мной и слегка хмурясь – я уже догадывался: она пытается понять, что творится у меня в голове. Я продолжал кусать и жевать, и она раздраженно выдохнула.
– Терпеть не могу, когда ты так себя ведешь.
Я дожевал и проглотил пиццу.
– Как «так»? Не спешу поделиться с тобой каждой дурацкой мыслью, которая мелькает у меня в голове?
Я видел, что ей хотелось улыбнуться, но она сдержалась.
– Вот именно.
– Но я просто не знаю, что сказать. Считаю ли я, что наскучу тебе? Конечно, да. Честно говоря, я вообще не понимаю, почему ты общаешься со мной. Но стараюсь не заикаться об этом – мало ли, может, ты и сама этого не знаешь.
