В этот момент к нам за перегородку принесли заказ. Я поняла, что мы бессознательно наклонились друг к другу, только когда разом выпрямились при виде официантки. Она поставила тарелку – равиоли в ней выглядели аппетитно, – и живо повернулась к Эдварду.
– Не передумали? – спросила она. – Вам от меня ничего не нужно?
Вопрос звучал двусмысленно, но мне, возможно, просто показалось.
– Нет, спасибо, разве что еще колы, будьте любезны, – длинной белой кистью руки он указал на пустые стаканы передо мной.
– Сейчас, – она забрала стаканы и ушла.
– Так что ты говорила? – спросил Эдвард.
– Расскажу в машине. Но только если… – я умолкла.
– Условия ставишь? – Он вскинул бровь, голос не предвещал ничего хорошего.
– А как же. Надо же кое-что прояснить.
– А как же.
Официантка принесла еще два стакана колы. На этот раз она поставила их на стол молча и сразу ушла.
Я сделала глоток.
– Валяй, – поторопил он строго.
Я начала с самого простого. На мой взгляд.
– Почему ты здесь, в Порт-Анджелесе?
Не глядя на меня, он медленно сложил большие ладони вместе на столе. Потом взглянул на меня из-под ресниц, и на лице возникла тень усмешки.
– Дальше.
– Но этот же самый легкий, – возразила я.
– Дальше, – повторил он.
В недоумении я отвела взгляд, развернула салфетку, в которую были завернуты приборы, взяла вилку и осторожно подцепила на нее равиоли. По-прежнему не глядя на Эдварда, положила равиоли в рот и задумчиво принялась жевать. Вкусные грибы. Проглотив их и запив еще глотком колы, я наконец посмотрела ему в глаза.
– Ладно, – глядя на него в упор, я с расстановкой продолжила: – Предположим – чисто гипотетически, конечно, – что некто знает, о чем думают другие люди, ну, знаешь, умеет читать чужие мысли… за редким исключением.
– За единственным исключением, – поправил он. – Гипотетически.
– Хорошо, пусть будет единственным, – он подыгрывал мне, и я пришла в восторг, но старалась вести себя как ни в чем не бывало. – И как же это происходит? Есть ли какие- то ограничения? Каким образом этот… некто находит другого человека точно вовремя? Как он узнает, что она в беде?
Я понятия не имела, есть ли хоть какой-то смысл в моих запутанных вопросах.
– Гипотетически? – переспросил он.
– Само собой.
– Ну, если… этот некто…
– Пусть будет Джо, – предложила я.
Он иронически улыбнулся.
– Стало быть, Джо. Этому Джо достаточно не отвлекаться, и точное время знать уже не обязательно, – он покачал головой и закатил глаза. – Только тебе под силу умудриться вляпаться в неприятности в таком маленьком городишке. Знаешь, ты ведь могла на целое десятилетие испортить в нем статистику уровня преступности.
– Мы рассуждаем чисто гипотетически, – ледяным тоном напомнила я.
Он рассмеялся, и его глаза потеплели.
– Точно, – согласился он. – Будем называть тебя «Джейн»?
– Как ты узнал? – спросила я, оставив напрасные попытки сдержать любопытство. Сама не замечая, я снова придвинулась к нему.
Он, похоже, колебался, мучимый внутренней дилеммой. Наши взгляды встретились, и я догадалась: прямо в эту минуту он решает, стоит ли просто сказать мне правду.
– Послушай, ты можешь мне довериться, – пробормотала я и, не задумываясь, попыталась коснуться его сложенных ладоней, но он отодвинул их, и я убрала руки.
– Даже не знаю, есть ли у меня еще выбор, – он понизил голос почти до шепота. – Я ошибся, ты гораздо наблюдательнее, чем я полагал.
– А я думала, ты всегда прав.
– Раньше был всегда, – он снова покачал головой. – Насчет тебя я ошибся еще в одном: ты притягиваешь к себе не просто неприятности. Ты, как магнит, тянешь к себе настоящие беды. Если в радиусе десяти километров есть хоть какая-нибудь опасность, она обязательно найдет тебя.
– Ты и себя относишь к этой категории? – догадалась я.
Его лицо стало холодным и бесстрастным.
– Однозначно.
Я снова протянула руки через стол, и, несмотря на его попытку отстраниться, робко коснулась тыльной стороны его ладони кончиками пальцев. Кожа Эдварда была холодной
