своего кабинета, сметая на своем пути не по провинциальному изящную мебель и превращая ее в кучу дров, вздохнул. Творений знаменитого мебельного мастера Ишогго было и впрямь жалко. Ну и ладно. Захлопнув дверь, Торн рысью проскочил коридор, как раз для того, чтобы нос к носу столкнуться с давешним усачом. Тем, который их арестовывал.
И почему они все бледнеют? Торн, не останавливаясь, впихнул усатого в его комнату, задраил дверь, повернулся к Кире:
– Слезай.
Шок у девушки уже прошел, во всяком случае, среагировала адекватно и сразу. Когда она выпустила наконец его бока, Торн ощутил несказанное облегчение. Откровенно говоря, он всерьез опасался, что вампирша выдернет ему пару кусков шерсти вместе с кожей. Встряхнувшись, он повернулся к пленному:
– Жить хочешь?
Тот промолчал, только закивал часто-часто.
– Это хорошо. Где наши вещи? Только врать не надо, ни за что не поверю, что они остались в гостинице.
Как оказалось, шмотки их и впрямь были реквизированы, доставлены сюда и в целости и сохранности сложены в кладовке на первом этаже здания. А лошади, как поведал отчаянно желающий остаться в живых пленный, расположились на конюшне по соседству. Ну что же, желание сотрудничать должно вознаграждаться, поэтому усатого безо всякого членовредительства заперли в той самой кладовке, а Торн, подхватив упакованные, спасибо местным стражникам, вещи, дополненные некоторой суммой, реквизированной в качестве компенсации (не много, но на пару лет скромной жизни, если что, хватит) направился за транспортом.
Кстати, здание к тому моменту опустело – местные, видать, прослышали, что по нему бродит чудовище, и рисковать шкурой не желали. Единственный встреченный стражник, то ли слишком храбрый, то ли слишком глупый, чтобы бежать, попытался изобразить героя, но Торн махнул лапой, перерубив древко алебарды, и помог ему принять верное решение. В окно сиганул рыбкой, хорошо еще, здесь первый этаж, не убьется.
Полчаса спустя они покидали город. Торн снова в человеческом обличии, а Кира, продемонстрировавшая чудеса скорости переодевания, – в нормальной одежде. Никто не пытался их задержать, более того, улицы словно вымерли. Вот что значит репутация!
Что же, тем лучше, а в фанфарах Торн не нуждался. Копыта процокали по мостовой, а затем гулко застучали по утоптанной дороге. Все, наследили они знатно, и оставили охотникам явственный след. Так что в чем-то незапланированное путешествие оказалось даже на руку.
Глава седьмая,
в которой выясняется, что люди бывают разные и побуждения у них тоже, а Торн ведет душещипательные беседы с разными людьми
– Знаешь, какой вопрос меня интересует? – мрачно поинтересовался Торн, вороша толстой палкой светящиеся глубоким внутренним жаром угли. Вопрос был риторическим, поскольку даром ясновидения Кира не обладала, и оба это понимали. Тем не менее, она все же отрицательно мотнула головой. Торн вздохнул: – А интересует меня, когда ты все же научишься убивать.
– Э-э?
– Вот тебе и э-э, – буркнул Торн. Запекающееся на угольях мясо пахло умопомрачительно вкусно, и оборотень с трудом сдерживался. Трансформация отняла массу сил, а потом еще целый день пришлось трястись в седле. Вот только кормить Зверя мясом с кровью – один из способов потерять над ним контроль. Не сразу, конечно, и совсем не обязательно, однако лучше не рисковать. – На этот раз я успел. А если бы нет? Кто тебе мешал оторвать им головы?
Кира зябко поежилась, тоже поворошила угли прутиком, который тут же радостно вспыхнул. Устало сгорбилась и призналась:
– Испугалась я. Очень. Смотрю на них – и шевельнуться не могу. А потом тот… ну, которого ты первым… В общем, он меня по лицу ударил – и все, дальше как будто поплыло в глазах.
Синяк на скуле, шикарный, со ссадиной, и не собирающийся пока рассасываться, подтверждал ее слова. Торн вздохнул, протянул руку и, взяв девушку за подбородок, слегка повернул, чтобы лучше видеть. Осмотрел – сегодня, наверное, уже в третий или четвертый раз, махнул рукой:
– До свадьбы заживет. Драться тебе учиться надо.
– Меня учили…
– И не научили. Умение фехтовать не означает умения убивать. Тебе просто духу не хватит намотать противнику кишки на железо. А голыми руками тебя и вовсе не тренировали, сама признавалась. Было дело?
– Ну… было.
– Значит, придется тебе учиться. Закончится наше приключение – познакомлю с хорошим наставником. Хотя, честно говоря, сейчас твое неумение и мои вынужденные действия создали нам как минимум две проблемы.
– Это какие?
– Ну, во-первых, теперь наши преследователи знают, что я оборотень. Или не знают, но в самое ближайшее время эту информацию получат. Стало быть, козыря в рукаве мы лишились. А во-вторых, когда все закончится и я перестану тебя опекать, герцог этот получит вполне реальный шанс на тебе отыграться. Вряд ли он будет разбираться, кто прав, а кто виноват. Обычно в таких ситуациях наделенный властью вельможа сначала отрывает всем подряд головы, а потом уже думает. Городские, может, и отвертятся, свалив все на нас. Мы пока их опережаем, да и вряд ли у них есть кто-то, способный меня запросто догнать и остановить. А вот позже… Я-то для них буду недосягаем, войну они затевать не осмелятся, а вот тебя начнут ловить.
