– Казах говорю, чего-то загрустил, – Саня многозначительно повел глазами, – чем ты его так «загрузил».
– Когда-нибудь обязательно узнаешь. Сань, не в обиду, один хочу побыть…
– Что, правда такое важное дело? – уходя, все же спросил Зимин.
– Да, – коротко бросил я и отвернулся.
– Дела! – Зимин вышел, оставляя меня один на один с мыслями.
Позже, через пару часов, он опять зашел, справляясь о моем настроении. Зайдя в комнату, вглянул на меня, а я лишь кивнул в ответ: мол, садись. Присев рядом, он уставился на меня. Я закурил, в голове была каша, надо бы отвлечься.
– Сань, а поехали с утра на полигон к судоплатовским? – не зная, о чем говорить с другом, предложил я.
– А поехали. Кости размять хочешь? Только чего, с одними пистолетами там бегать будем?
– Почему? Допуск у нас есть, мы вроде к ним и относимся, а у них там игрушки найдутся, будь уверен.
«Ну-ка, вот так», – выстрел, приклад больно толкнул плечо, но я уже ловил в оптику мишень, чтобы зафиксировать результат. Плечо еще чувствительно побаливает, доставляя серьезный дискомфорт.
– С самого края зацепил, – ровным голосом подсказывает казах, лежащий рядом.
– Вижу, ветер сильный. Возьму правее на пару «тысячных».
– И выше на половину, – добавляет Мурат.
Приклад снова попытался отбить мне плечо, а я опять упорно вглядывался в прицел.
– Во, так лучше, – деловито отмечает Мурат.
Мы стреляем уже два часа. Высадили кучу патронов, прежде чем начали попадать в мишень. Я специально выставил ее дальше, чем когда-либо – хотелось найти предел. Поставил новую экстремальную двенадцатикратную оптику – она здорово искажает реальность, но расстояние таково, что решил попробовать. Еще на прошлом курсе тренировок (в том году – вечность назад…) нам надоело постоянно ставить новую мишень. – Попадание пули «четырнадцать и пять» рвало на части любую доску. В этот раз мы выпросили в качестве стрельбища артиллерийский полигон, на котором испытывали противотанковые орудия. Мишень долго придумывать не пришлось – на одном из издырявленных танков – тридцатьчетверке, кстати, открыли и закрепили в таком состоянии крышку башенного люка. Ломом закрепили. Вот по ней и шмаляем. Новые пули для ВСК пробивают ее, оставляя в металле аккуратные отверстия. В командировку, скорее всего, будем брать именно ВСК. Если нас проведут до места, то найдут и куда оружие спрятать. Ладно, выдвину предложение, а там как скажут.
– Сколько ты отмерил в последний раз? – спросил я у казаха.
– Как просил, тысяча шестьсот, – пожал плечами Мурат. Да, с такой дистанции мы никогда еще не стреляли. Честно – даже не представляю, попаду ли в ростовую фигуру с такого расстояния.
– Мурат, надо кружок нарисовать. Буду пробовать уложить в тридцать сантиметров.
– Может, двадцать? Голова ведь меньше.
– Ты чего, сдурел? Какая голова, в тело бы попасть на такой дистанции.
– И то верно, командир. Хотя ты, помнится, в Сталинграде фрицу в башку метров с семисот из «тихой» закатал. Думаю, уйти подранком ему в любом случае не грозит. Ну, «на пару» будем пробовать? – Мурат указал на свое «весло», лежащее рядом. Стреляли мы лежа, с земли. Там, куда отправимся, вряд ли будут окопы, в которых можно укрыться.
– Падай рядом, – мотнул головой я, перезаряжая винтовку. Или ЭТО – уже не винтарь, а пушка? Еще раз модернизированная, ВСК показалась мне лучше сбалансированной. От того ПТРа, с которого она взяла начало, не осталось почти ничего. Даже внутренности почти все были доработаны с учетом потребностей армейских снайперов. А новый патрон для нее – проверено уже на фронте – пробивал «Ганомаг» с километра, дальше вроде не пробовали. Не знаю, что там в патрон засунули наши кулибины, но получилось – «зашибись». На дистанции тысяча шестьсот – отклонение меньше полуметра. И это при довольно сильном ветре.
Сдвоенный звук выстрела стремительно пролетел над полигоном и растворился в пологих холмах. После выстрела мы еще несколько секунд вглядывались в прицелы.
– Ты смотри, как кучненько, – довольно ухмыльнулся Мурат.
– Точно, – в круге, который нарисовал на люке боец из приданого нам отделения, две новые дырочки находились совсем рядом. Дыр уже было прилично, и боец, рисовавший мелом круг, старательно обвел сделанные ранее пробоины тем же мелком.
– Как это мы так, чуть не в одну точку попали? – снова подал голос казах, удивленный результатом.
– Куда стреляли – туда и попали. Ты мне вот что лучше скажи: на фотках видел – что там за местность?
– Ну, разве по фотографии скажешь однозначно? Горы, лес.
– Вот. Там в охране – чуть ли не полк солдат задействован. Если и будет возможность, то – единственный выстрел, очень точный.
– Серьезно к делу подходят, – присвистнул Мурат, – дела. Уйти будет нелегко. Помощники будут?
– Да, но не наша группа, – Мурат на мою тираду покачал головой.
Судя по предоставленным данным, агентура работает на совесть, провести нас должны без особого труда. А вот отход – правильно Мурат говорит, могут быть проблемы. Это не к фрицам в ближние тылы сходить. Диверсионная операция в чужой стране, да еще и в союзном государстве…
