– Итак, записывайте: практически любой предмет неживой природы может стать амулетом. Но процесс это не быстрый. Предмет должен перенасытиться информацией, впитать ее в себя больше некоего предела.
– Это как? – теперь уже от реплики с места не удержался Тимур.
Вероника зажмурилась, ожидая, что Кощей снова бахнет рукой по столу, чтобы выразить свой гнев. Но профессор, видимо, действительно пребывал сегодня в распрекрасном настроении, потому что отреагировал на реплику с места только злобным взглядом.
– Полагаю, многие из вас слышали про намоленные иконы, – Валентин Семенович брезгливо поморщился от того, что вынужден разжевывать прописные истины непонятливым студентам, – это и есть пример того, как предмет, подвергшийся массовому информационному воздействию, приобретает особые свойства. Рядом с обыкновенным рисунком произнесены сотни тысяч и миллионы исступленных фраз, проникнутых сильными чувствами и страстными желаниями, кто-то молился об исцелении, кто-то каялся, кто- то взывал о помощи. И вот напитанная этими терабайтами информации икона приобретает особые свойства. Не в состоянии больше удерживать информацию, она начинает излучать ее вовне. Надеюсь, теперь понятно.
Вероника старательно строчила конспект, мысленно проклиная Кощея с его отсталыми методами преподавания и нежеланием предоставить студентам электронный вариант своих лекций. Пыталась не упустить ни единого слова, когда одно из них вдруг сильно резануло ей слух. Надо же! Профессору в доисторическом пенсне известно о терабайтах. Видимо, он не столько отсталый, сколько зловредный – ему доставляет удовольствие изводить студентов необходимостью писать лекции под диктовку. Прозвеневший звонок вызвал вздох облегчения – он оповестил об окончании этой пытки.
– Ты сегодня как-то особенно усердно конспектировала Кощея, – поддела Веронику Наташа, когда девушки направились в аудиторию, где должна была проходить вторая пара. – Удивительно, даже ни разу за лекцию ко мне не обернулась, чтобы возмутиться, какой наш «пенсненосец» отсталый. Я поняла – тебе, чтобы стать отличницей, надо сидеть за партой одной. Что со мной, что с Никитой ты умудряешься пол-лекции проболтать.
– Да уж, одной по-любому лучше, чем с Никитой, – фыркнула Вероника. – Вот чего это он первую пару прогулял?
– Может, заболел.
– Скорее – проспал, – возразила Вероника с иронией, хотя сама несколько минут назад сокрушалась, что Никита мог простудиться.
– Егор, – окликнула Наташа проходящего мимо одногруппника, – не знаешь, почему сегодня Никиты в Универе нет? Он случайно не заболел?
– Не знаю. Видел его вчера вечером – был в порядке.
– Вот, стоило парню от меня пересесть, как он уже прогуливает, – хихикнула Леночка, которая теперь часто находилась поблизости от Егора, а потом уже серьезно добавила: – Ой, девочки, а вдруг Никиточка и вправду заболел. Надо ему позвонить.
Достав из сумочки розовый смартфон, Лена коснулась красивым длинным пальчиком экрана пару раз и прислонила гаджет к уху.
– Недоступен, – развела она руками. – Надо будет к нему после занятий заскочить. Егорушка, пойдешь со мной?
– Само собой, – кивнул Егор с таким выражением лица, что было понятно – он пойдет с Леночкой не то что к одногруппнику, а хоть на край света.
– Ника, слушай, может, пойдем навестим Никиту? – предложила Наташа, когда Егор с Леной зашли в аудиторию и подруги остались перед входом вдвоем. – Сейчас лекция по физике, мы ее вполне можем пропустить. Потом почитаешь электронный конспект, разберешься сама и мне заодно объяснишь.
– Наташ, ну что за паника на корабле? – возмутилась Вероника. – Бывает, первую пару полгруппы прогуливают. И что? Ходить всех навещать?
Девушки зашли в аудиторию, и Наташа, несмотря на уговоры подруги, все равно заняла парту сзади. Пустующее рядом с Вероникой место на протяжении всей лекции по физике не давало ей покоя. Ника испытывала жуткую смесь раздражения и тревоги. Она злилась на Лену и Наташу, которые почему-то решили, что Никита заболел, хотя совершенно очевидно, что он просто прогуливает. А даже если и заболел, это еще не повод паниковать. Разумеется, Веронике самой не нравилось, что телефон Никиты отключен, но она не собиралась делать из этого скоропалительные выводы. Чтобы не уподобляться одногруппницам, она представила себе Никиту мирно спящим в своей кровати рядом с отключенным телефоном, и эта картинка на мгновение подавила поток противоречивых мыслей в голове Вероники, и до ее сознания начали пробиваться слова лектора.
– …а лучше всех на этот раз справился с контрольной Никита Беляев, – преподаватель проводил разбор работ студентов. – К одной из задач он придумал оригинальное решение, которое показалось мне более изящным, чем стандартное. Никита, будьте добры, расскажите нам его у доски.
– Аристарх Вениаминович, а Никиты сегодня нет. Он заболел, – оповестил профессора Егор.
«Ну вот, и этот туда же! – с раздражением подумала Вероника. – Сам же рассказывал, что видел его вчера вечером абсолютно здоровым». И любимый преподаватель тоже сегодня действовал Нике на нервы – взялся хвалить Никиту, как будто специально напоминая ей, какой тот супердобросовестный. Слова Аристарха Вениаминовича вызвали у Вероники целую цепочку воспоминаний о том, как поначалу Никите тяжело давалась квантовая физика, как Нику распирало от желания его поддеть, как они заключили пари, что он сдаст предмет на пятерку, и как он таки добился своего. Да знает она, какой этот зануда – прилежный, не обязательно ей об этом напоминать. Знает она, что должна была быть какая-то веская причина, чтобы Никита пропустил занятия.
Мысли, одна беспокойнее другой, прочно засели у Вероники в голове. Теперь уже вызвать в воображении картину мирно посапывающего Никиты у нее не получалось, вместо этого она видела его корчащимся от боли в животе. И хотя познаний Вероники в области медицины вполне хватало, чтобы понимать, что воспаление аппендикса – болезнь не заразная и не могла передаться Никите от Димы, но это ей не помогало прогнать навязчивые образы из головы.
Перед началом третьей пары Вероника беспокойно крутилась на стуле, не отводя взгляда от входа в аудиторию в надежде увидеть там Никиту. Когда до звонка оставалось несколько минут, она не выдержала – обернулась к Наташе и прошептала:
