– Понимаешь, почему не верю в ворона? Сколько путешествую – никогда не видел.
Белокожий вперил на Варду изумленный взгляд и долго смотрел на него, будто сравнивал рисунки из манускриптов с реальным эльфом Чумнолесья. Затем манерно вытер пальцы о платок, который, как оказалось, не выбросил после того, как почистил ноги.
Отложив бересту в сторону, Лисгард отклонился назад.
– Я считал, странники осели в зараженном лесу, – сказал он.
Рыжий, извиняясь, развел руками:
– На то мы и странники, чтобы нигде не оседать. Забыл? Когда Безумный маг проклял лес, народ лесных эльфов раскололся. Некоторые до сих пор пытаются найти контакт с отравленными деревьями и очумевшим зверьем.
– И правильно делают, – отозвался высокородный.
Варда фыркнул:
– Да? Видел, как какой-нибудь наивный дурень пытается приручить клыкастого лося? Зверь смотрит на него внимательно, а потом трубит атаку и разрывает на части.
Белокожий угрюмо промолчал, рыжий продолжил:
– В общем, их попытки – пустая затея.
Лисгард встал, поправляя доспехи и оружие, затем поднял гаюиновые глаза на Варду.
– Зато они не предали родину, – проговорил он с нажимом.
Варда подтянул пояс и оскалился:
– Ха! Родину. Если родина превратилась в монстра, который пожирает все подряд, – зачем оставаться? Лучше отправиться туда, где можно жить, а не выживать. Ну, я так думаю. Хотя в вопросах выживания я поднаторел, поднаторел.
Я робко встряла в разговор:
– Может, мы продолжим путь?
Варда кивнул и подал мне руку:
– Именно. Я иду с вами.
Лисгард скрипнул зубами, на лбу вздулась и запульсировала вена, пальцы сжались и стали белее обычного.
Он прочистил горло и сказал, с трудом сдерживая напряжение:
– Чем обязаны?
Я схватилась за грубую ладонь Варды, тот резко рванул на себя, приводя меня в вертикальное положение. Взгляд рыжего скользнул в вырез.
– Вам не добраться до Забытой горы самим, – проговорил он невозмутимо. – Желтоглазую не отговорить. Упертая. Но дорога идет через Чумнолесье, одна она не пройдет.
Идеальное лицо высокородного помрачнело. Буквально кожей ощутила, как он закипает, и только богам известно, почему до сих пор не набросился на рыжего и не разорвал на куски.
Жвалки на белом лице играют, зубы плотно сжаты. По какой-то неведомой причине соблюдает выдержку и уравновешенность, хотя взглядом способен прожечь гору.
– У миледи Каонэль уже есть защитник, – угрюмо проговорил высокородный.
Со стороны Ущелья потянуло сухим воздухом и глиной, солнце поднялось выше, нагревая утренний воздух. В памяти всплыли недавние события, когда очнулась на песке под нещадными лучами. Внутри все невольно сжалось.
Варда бросил короткий взгляд на теснину, затем покосился на белокожего. По лицу вижу – с языка рыжего вот-вот сорвется то, из-за чего придется разнимать двух огромных эльфов.
Странник сделал вдох, чтобы отпустить очередную остро?ту, но в последний момент махнул рукой.
– Один хорошо, а два лучше, – бросил он беспечно.
Рыжий глянул на потухший костер, затем прошелся везде, где трава оказалась примята, взбил, чтоб следы дневки быстрей исчезли.
Остановившись возле мирно спящего зверька, он наклонился и прошептал в пушистое ухо:
– Беги давай отсюда.
Ласка подняла встревоженную мордочку, глазки-пуговки зыркнули на рыжего. Она перевела на меня осуждающий взгляд. Смотрит внимательно, разве что не говорит – эх ты, защитница, как гладить, так первая. А как пришел большой рыжий зверь и гонит в шею, так молчишь.
Я подошла к зверьку и виновато опустилась рядом.
– Он прав, малыш, мы уходим. Никому не говори, что нас видел.
Пушистый комочек будто понял меня. Ласка поднялась и вытянула лапы, гибкий позвоночник растянулся, как у кошки. Она ткнулась мокрым носом в ладонь и в один прыжок скрылась в траве.
Из-за спины раздался удивленный голос Варды:
– Мда. И правда необычно.
