От рывка вода расплескалась и облила мне лицо, я вытерлась краем плаща и шумно выдохнула.
Лисгард все еще неподвижно сидит рядом с кучкой трупов и тяжело дышит. Рыжий провел ладонью по лбу, на коже осталась чужая кровь. Он подошел к белокожему.
– Воды? – предложил странник.
Лисгард, не поворачиваясь, взял бурдюк, сделал несколько больших глотков и вернул емкость.
Меня все еще потряхивает. Не придумала ничего лучше, чем еще раз оглядеть поле. Трупы все еще здесь и растворяться, как дурной сон, не собираются, одежда в крови, пальцы сжимают рукояти.
Только рыжий выглядит спокойно, словно каждый день в такие передряги попадает. Уши все еще воинственно торчат, но взгляд деловитый, как у хозяина фермы.
Белокожий оперся на меч, как на посох, и со стариковским кряхтением выпрямился.
– Не понимаю, – проговорил он неверяще. – Это были люди, обычные люди. Кто научил их владеть мечом?
Варда ходит между трупами, вытаскивая из тел стрелы. Перед тем как убрать в колчан, критически осматривает и протирает куском шкуры.
– Ты рванул, как ненормальный, – сказал он.
– Это были люди, – повторил белоухий уперто.
Рыжий уперся ногой в тело и резко дернул, послышался тихий хлюп.
– Предупреждал же, это Межземье, – пояснил он. – Может, в Светлолесье люди рабы, но здесь даже ребенок владеет оружием.
Лисгард сокрушенно покачал головой – все еще не верит глазам и ушам. Потом его глаза вспыхнули, словно о чем-то вспомнил. Высокородный обеспокоенно повертел головой, взгляд остановился на крупном мужике у муравьиной кучи. Из груди разбойника торчит рукоять эльфийского меча.
Он медленно подошел, ухватился за расписной край и рванул на себя. Послышался чмокающий звук, клинок сверкнул на солнце красноватыми бликами.
Белокожий вытащил замусоленный платок Генэль и стал тщательно вытирать. Ткань моментально побагровела, на металле остались мутные разводы – паучий шелк плохо впитывает кровь. После нескольких безуспешных попыток сын казначея смял платок и отшвырнул в траву.
Варда наконец собрал стрелы, он подошел ко мне и протянул керис.
– Твое? – спросил рыжий. – В траве нашел.
Я дрожащими пальцами взяла клинок и сунула в ножны.
– Спасибо.
– Ты где сражаться научилась? – спросил он.
– Не знаю. Оно само.
Рыжий удивленно вскинул брови.
– Полезное умение, – проговорил он, затем подошел к громиле и выдернул из черепа кинжал. – Если бы у меня все получалось само, сразу бы прыгнул в короли. Нет, даже в императоры.
Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей об убиенных, я подняла голову к небу. Глаза моментально заслезились от избытка света, по щеке скользнула мокрая дорожка. Я поспешно вытерла ее краем плаща, чтобы не увидели. Затем облизала губы, во рту остался металлический привкус человеческой крови.
– Зачем тебе в императоры? – спросила я безразлично.
Варда посмотрела на меня, как на глупую гусыню.
– Ну как, – начал объяснять он. – Во-первых, для личного удовольствия. Представь, я на вершине мира, больше не надо бороться, все достигнуто и солнечные эльфийки подносят медовую пыльцу на серебряном блюде.
– А во-вторых?
– Во-вторых… – Рыжий задумчиво посмотрел в сторону. – Во-вторых, еще не придумал.
Я фыркнула:
– Чего и следовало ожидать.
Привычное язвительное состояние постепенно возвращалось ко мне. Варда пожал плечами, на ходу запихивая в карман монеты, что вытащил у покойников.
– Я просто живу, – сказал он. – Странники, знаешь ли, стараются ничем не обременяться.
Он закончил обход и остановился передо мной, скрестив на груди руки, концы волос слиплись от крови, на плече повис кусок чьей-то кожи.
Я брезгливо поморщилась и ткнула пальцем на ошметок.
Варда повернул голову, шея сморщилась, он глянул на плечо, затем невозмутимо взял лоскут двумя пальцами и отбросил в сторону.
– Говоришь, не знаешь, где научилась биться? – спросил он с сомнением и поскреб лезвием подбородок.
– Именно, – ответила я.
– У тебя необычный стиль, – не отставал Варда. – Такому нигде не обучают. Зависание в воздухе – сложная техника, не представляю, кто может ее передать. Даже лесные не умеют.
Он убрал кинжал за пояс и недоверчиво покосился на меня.
– Да что ты пристал со своим стилем! – выпалила я. – Не знаю я ничего. Подбежали разбойники, начали наступать. Дальше как во сне. Тело само завертелось, стало
