жизнью и старается выполнить их желания. При всей своей любви герцогиня не так уж много уделяла внимания своим детям. А слуги… что от них можно ждать, кроме лести? Только попав в семью Кетлеров, я осознал, какая это роскошь, когда перед тобой не заискивают, а общаются с тобой на равных.
Я позволил своим братьям одновременно и почувствовать себя взрослыми, и осознать необходимость дружеской поддержки. Мне было важно, чтобы они поняли, что их старший брат – это человек, которому они интересны. Сами по себе, со всеми своими недостатками. Понятно, что многие решения, которые они принимали, оказывались непродуманными и откровенно глупыми. Но чего ожидать от мальчишек десяти-одиннадцати лет? У них-то не было опыта прошлой жизни, и все шишки они должны были набивать самостоятельно. Так что я запасся терпением, и старался постоянно за ними наблюдать.
Герцог устало потер глаза и откинулся на спинку удобного кресла. Время было уже позднее, но он продолжал работать в своем кабинете. Несколько толстых свечей давали достаточно света, чтобы изучать документы и делать записи. И для того, чтобы в очередной раз рассмотреть товары, которые с недавних пор стали приносить Курляндии серьезную прибыль. На самом деле, ассортимент получился немаленький. А в перспективе – только расширение связей и появление новой продукции на бирже Амстердама.
Ну, янтарь ладно. Янтарем Курляндия торгует давно и настолько успешно, что герцог лично следит за добычей этого драгоценного ресурса. Правда, после того, как в дело пошли даже откровенные отбросы и брак, прибыль заметно выросла. Из негодящих, мелких, треснутых кусочков получалось выплавлять произведения искусства. На подаренную герцогине вазу с завистью любуются все гости, признавая, что им никогда не попадалось такого крупного куска. Ну а Якоб никого не разочаровывал подробностями, что ваза получена из разного хлама.
Еще одним удачным проектом стала конопля. Всего три семьи, сманенные из России, поделились опытом, и Курляндия получила неплохой урожай. Конопляную массу требовалось отмачивать в проточной воде аж три года, но результат получался впечатляющим. До экспорта еще далеко, но часть потребностей внутреннего рынка в этом году страна уже закрыла. И площадь посевов только увеличивается. Хорошо, кстати, что происходит это постепенно. Герцог, в отличие от московитов, собирался торговать не пенькой, а готовыми изделиями, типа канатов, веревок и мешковины, тем более что подобный опыт уже был. А для этого требовалось строить мануфактуры.
Надо сказать, данное удовольствие сжирало довольно много денег. И если какие-то производства могли ждать, обходясь небольшими частными мастерскими, то некоторые требовали срочного строительства. Причем в глухом месте и под охраной. В этой ситуации Якоба перестало устраивать даже Каркле. Нет, часть мануфактур так там и осталась, благо охрана и соблюдение секретности были организованы на высшем уровне, но хранить яйца в одной корзине было глупо. Поэтому кое-какие мануфактуры было решено устраивать в другой деревеньке, тоже подальше от границы со Швецией.
В Каркле осталось производство стекла, зеркал, мельхиора и краски для тканей. Прялки и ткацкие станки, вместе с обслуживающим персоналом, переехали немного восточнее. А мануфактура, производящая сами станки, была построена отдельно. Для того чтобы найти специалистов, которые смогут справиться с этим сложным процессом, герцог обратил свой взор на Европу, начав сманивать рабочий персонал у гильдейцев. Вообще-то это не приветствовалось, но Якоб, когда ему было нужно, умел закрывать глаза на принятые правила. В конце концов, если некоторые неспособны удержать ценных работников, это их проблемы.
Законы гильдии были суровы донельзя. От подмастерья, желавшего стать мастером, требовали представления шедевра – вещи, изготовленной из самого дорогого материала и по всем правилам искусства. Помимо того, требовалась уплата значительных сумм в пользу экзаменаторов, организация дорогостоящего угощения для членов цеха и прочее.
Словом, далеко не каждый мог выбиться из подмастерьев в мастера. А Якоб предлагал и интересную работу, и неплохую оплату, и перспективы карьерного роста. Разумеется, желающие находились. И не так уж мало. Мастеровитая молодежь Европы задыхалась под гнетом гильдий, цехов, правил и уставов. Мастера были не заинтересованы в продвижении новинок, предпочитая, чтобы все шло так, как идет. И чтобы все уважаемые члены сообщества могли получать свою прибыль. Немудрено, что работники от них бежали!
Но только Якоб Кетлер немного наладил производство, только потихоньку все заработало как следует, как наследник вывалил на него еще целую кучу открытий. Причем таких, которые в будущем непременно принесут деньги. Один только хронометр чего стоит! А к нему прилагались хрусталь, подзорная труба и образец нового микроскопа. Похоже, вложение денег в науку себя оправдывало. Якоб прикинул, какую он может получить прибыль, если организует производство новинок, затем прибавил деньги, которые он уже зарабатывал благодаря открытиям ученых, и получил довольно внушительную сумму.
Даже колонии приносили меньше, учитывая затраты на строительство укреплений и периодические налеты пиратов. Однако наследник и про заморские владения не забыл, взялся за дело всерьез. Фридрих даже искал удачливого капера, чтобы тот мог учить молодежь Курляндии не только ориентироваться в океане, но и сражаться с врагом. Губернатор Тобаго договорился предварительно с Мишелем Баском, и тот обещал заключить контракт сразу же, как вернется из похода. Учитывая, что он отправился в набег на Маракайбо в компании известного Олоне, трудно сказать, состоится ли найм.
Однако идея нанять профессионала и выучить собственных капитанов, которым можно будет доверять, была стоящей. И Якоб даже спорить не стал, выделяя деньги на организацию школы юнг. Тем более один из его сыновей явно заинтересовался кораблями и морем. Герцогиня, конечно, высказала свое недовольство, но мужчины не должны сидеть возле женских юбок. Это даже хорошо, что Фридрих воспитывает из братьев своих помощников. Еще бы он сам поддавался воспитанию!
Однако старший сын вырос на редкость самостоятельным и своевольным. Он не стеснялся отстаивать свое мнение, не боялся рисковать, и сам диктовал моду и стиль своему окружению. Фридрих довольно зло высмеивал парики, манерность и утонченность, заявляя, что предпочитает быть воином и рыцарем, а не тонконогим напудренным недоразумением. Он даже написал очередную книгу, герой которой помогает найти пропавшего капитана его детям, совершает географические открытия и мужественно борется с различными трудностями. Роман, кстати, имел шумный успех.
Как правитель, Якоб радовался, что у его наследника есть характер, и что повлиять на Фридриха, стремящегося самостоятельно принимать все решения, довольно сложно. А
