академии, вполне может направиться в поездку по Европе и сам выбрать для себя супругу.
Этот Густав Адольф прогрессивный правитель, между прочим. И деятельный. Провел перепись населения, издал положение о школьной реформе и даже позаботился составить распоряжение о пожарной охране, которое я собирался позаимствовать.
– Да ты, смотрю, серьезно этим занимался, – удивился отец.
– Мне хотелось бы, чтобы у моих братьев и сестер были достойные партии.
– Как я понимаю, принца Гомбургского в качестве жениха для Луизы Елизаветы ты не одобряешь.
– Договоренность достигнута. Наш дядя всячески способствует этому браку. Так что рассуждать об этом бесполезно, – пожал я плечами. – Изучая вопрос с женихами и невестами, я уже понял, что достаточно сложно найти действительно достойного кандидата. Но прошу вас, отец, не торопитесь с Амалией.
– Да, герцогиня была права. Дети действительно быстро взрослеют. Даже слишком быстро, – погрустнел Якоб. – Я рад, что ты столь ответственно подходишь к делам. Жаль только, что не ко всем.
– О чем вы, отец?
– О твоей любовнице. Неужели ты думаешь, мне не донесли, куда ты бегаешь чуть ли не ежедневно в простом облачении? – недовольно поинтересовался герцог. Вот ведь! Да понятно, что донесли. Еще, небось, и от себя присочинили с три короба.
– Вас не совсем верно информировали, отец. Это не официальная любовница, а всего лишь… ну… небольшое развлечение.
– Сын, я тебя не узнаю. Светлый ум, несвойственная возрасту прагматичность, и вдруг служанка в трактире! Понимаю, что ты молод. И что кровь кипит. Но неужели нельзя обзавестись куртизанкой рангом повыше?
– Опять демонстрировать галантные манеры? – возмутился я. – Мне хочется, чтобы хотя бы дома моя женщина ждала не наследника герцога и не благородного кавалера, а просто меня. Пусть хотя бы в постели не будет интриг. Эта, как вы изволили выразиться, служанка, даже не знает, кто я такой.
– Что ж. Молодость имеет право на безумства. Главное, чтобы они не закончились самым печальным образом. Даже если у тебя будут бастарды, они должны родиться позже законных детей. Наша Курляндия и так невелика. Если ее будут раздирать междоусобные войны…
– Я понял вас, отец.
– И тебе все равно придется покончить со своей тайной жизнью. Я поставил тебя во главе Семигалии отнюдь не только на словах и бумагах. А чтобы управлять территорией, нужно ее знать. Так что планируй в скором времени поездку, тебя ждет Бауска, – поставил меня перед фактом герцог. – А уж возьмешь ты с собой служанку, открыв свое настоящее имя, или оставишь ее и дальше работать в трактире – это твой выбор.
Да уж, умеет папенька озадачить! Собраться в дорогу, разрулить все срочные дела в Академии, выяснить, как успехи у Карла Якоба с кораблями, а у Фердинанда с Александром – с военным делом, разобраться с новыми изобретениями и… решить что-то с Гертрудой. Последнее было сложнее всего. Это отцу я мог рассказывать про мимолетные развлечения (и то не факт, что он поверил). На самом деле все было куда сложнее.
Да и что в нашей жизни бывает просто?
Глава 13
Толстые свечи потрескивали, скупо освещая комнату и создавая эффект того, что причудливые тени на стенах двигаются. Мне не спалось. Слишком многое следовало обдумать после сумбурного и неожиданного разговора. Гертруду, похоже, такие вещи не смущали. Она видела уже десятый сон. Впрочем, из нас двоих, бо?льшим дураком оказался все-таки я. Признавать это было обидно, но Штирлица из меня не выйдет.
Будучи наследником богатого герцога и не испытывая нужды в деньгах, я оказался слишком далек от простого народа. И, разумеется, спалился. Гертруда догадалась, что я не тот, за кого себя выдаю. Правда, мой истинный титул все-таки произвел на нее впечатление. И возможно, послужил основным стимулом к тому, что Гертруда согласилась ехать со мной в Бауску.
– Но как же ты догадалась, что я вовсе не простой наемник? – попытался понять я. Обидно же! Мне-то казалось, что я хорошо шифруюсь.
– Смеешься? После тех подарков, что ты мне дарил?
– Но там не было ничего такого!
– Для тебя, возможно, и не было. Но я слишком хорошо знала цену вещам, которые ты преподносил в качестве безделушек. Знаешь ли ты, что янтарные бусы носит только жена бургомистра? А зеркальца и у нее нет. Пусть даже маленького. Я не решаюсь надеть даже те украшения, которые ты охарактеризовал как поделки из стекла. Знакомый ювелир подтвердил, что это не драгоценные камни. Но тем не менее предложил хорошую цену.
– И ты продала? – озадачился я, решив подумать над собственным скудоумием позже. – Почему? Ты не должна нуждаться. Я сам проследил, чтобы тебе выплачивался процент с дохода от продажи алкоголя. За твой рецепт.
– Но мне сказали, что продажи еще не начались. Так что я получила пока только единовременную выплату в качестве вознаграждения. И нет. Конечно же, я не продала твой подарок. Мне вполне хватает тех денег, которые ты бездумно на меня тратишь.
Гертруда улыбнулась, а мне захотелось постучаться головой о стену. Да, мои мозги были заняты совсем другими вещами, но можно же было уделять своей женщине больше внимания? Подробнее интересоваться ее жизнью? Подумаешь, подарки дарил и деньгами кидался… Мало ли в чем еще она нуждается. Но я слишком привык, что женщина сама озвучивает все свои желания. А Гертруда… Гертруда ничего не просила.
Ладно, будет мне урок на будущее. Единственное оправдание – при одном взгляде на Гертруду моя голова отключалась. Я слушал нежный голос, любовался ямочками на
