Палец мазнул по губам, оставив соленый привкус.
– Почему вы не убили меня сразу?
– Слишком просто, я люблю играть. Хотел посмотреть, так ли ты умна, как говорили. О тебе очень много хорошего говорили.
Руки некроманта подняли, будто тряпичную кухню. Теперь я хорошо разглядела их – ухоженные, в перстнях, но не простых, это я сразу поняла. Среди них наверняка есть усилитель магического потенциала, работающий куда эффективнее вживляемого под кожу кристалла. Он подпитывает владельца постоянно. Остальные камни, полагаю, связаны с некромантией. Я плохо знакома с этой сферой магии, но черный и алый – цвета смерти. Словом, очень много украшений, но ни одно не выдаст имя владельца. Предусмотрительный, даже запонки снял, надел простую рубашку. Диктино тоже нет, либо некромант носит его, как я, не на руке.
– Больно? – нож уперся в шею, оставляя после себя кровавую борозду. Неглубокую, но это только начало. – Хорошенько запомни это чувство, в последний раз предупреждаю. Ты, увы, не девственница, много энергии не получить, но кое-что собрать сумею.
– Селию вы…
– Такая наивная девушка! – Некромант рассмеялся. – Она умерла из-за тебя, но да, тоже пошла в дело. Ты сама знаешь, ты же умница, лучший сотрудник.
Нож вонзился сильнее. Думала – все, конец, но некромант неожиданно отпустил. Оставшись без опоры, упала, ударившись лицом о пол. Кажется, носом пошла кровь.
– Жаль, времени на ритуал нет, – с сожалением протянул некромант. – Но не надейся, следы все подчищу, а ты меня не увидишь.
– Кого же тогда схватили? – не надеясь на ответ, спросила я.
– Кого ты искала. Маги, они хитрые, умеют ткать иллюзии. А ты счастливая, очень счастливая девочка. Смерть редко целует, но не забирает.
Веки отяжелели, и я погрузилась в сон. Последнее, что слышала, встревоженный голос Нару: «Госпожа ишт Мазера?» Он или не он, но кто-то продал меня некроманту.
Я пришла в себя в больничной палате. Сначала испугалась, попробовала пошевелиться и с облегчением констатировала: цела! Некромант лишь слегка порезал лицо и шею, но не нанес ни одного серьезного ранения. Правда, это «слегка» могло обернуться визитом к мастеру красоты. Изуродовать – самая страшная месть.
Зеркало, мне нужно зеркало, иначе вся изверчусь!
Шея забинтована, лицо тоже… Неужели действительно стала уродиной? И ведь денег на новую кожу нет. Ненавижу ублюдка!
Села и огляделась. Однако неплохо устроилась! Палата на одного, вызов сестры, окошко с голубенькими занавесками. Радоваться бы, а я финансы подсчитывала. Клиника явно не государственная, значит, влетит в круглую сумму. Кто ж меня сюда положил? Нару? Наверное, выбрал ближайшую. Хотя нет, рядом был госпиталь с самыми обычными врачевателями, угораздило же притащить неведомо куда!
А за окном птички поют, ветви деревьев колышутся. Будто парк какой-то…
Пока гадала, где очутилась, дверь отворилась, и в палату вошла медсестра.
– Она очнулась! – крикнула она кому-то и улыбнулась мне. – Большую дозу снотворного вам дали, долго спали.
– Эм, а зачем было меня усыплять? – Я недоверчиво осмотрела женщину. Блондинка. Вроде, действительно медсестра, но теперь я ни в чем не уверена.
– Чтобы зашить раны. Ничего, врач хороший, шрамов не останется, – Блондинка вновь улыбнулась и подошла к кровати. – Есть хотите?
– Зеркало хочу, – капризно ответила я. – И узнать, во сколько выльется лечение. Пластика – вещь дорогая.
– Не беспокойтесь, все оплатили, – заверила медсестра, открыла поясную сумочку и протянула карманное зеркальце.
– Там бинты, ничего не видно, – предупредила она. – Повязки через три дня снимут.
Из зеркала на меня смотрела Магдалена ишт Мазера в маскарадном костюме жертвы маньяка. Волосы гладко зачесаны назад и собраны матерчатым ободком, нос красный, рот выглядывает из-за бинтов тонкой ниточкой, а глаза сияют, будто драгоценные камни. Шея и вовсе в жестком корсете. Красавица красавицей! На виске – синяк. Уже пожелтевший, почти сошедший.
На мне – больничная голубая роба, то есть закрытая ночная рубашка до пят.
Надеюсь, неизвестный благодетель не поскупился, и все не так страшно, как выглядит.
Со вздохом вернула зеркало и откинулась на подушку. Медсестра тут же растворила какой-то порошок в стакане воды и протянула мне:
– Выпейте.
Я подозрительно уставилась на светло-желтую жидкость.
– Это что?
– Для регенерации тканей.
Повертела стакан в руках и все же выпила. Не станут же травить в госпитале? А если станут, то никуда не денусь, силой заставят.
На прикроватной тумбочке завибрировал диктино. Медсестра с готовностью протянула его, но поговорить мне не дали.
– Потом поболтаете, никуда от вас молодой человек не денется.
На пороге стоял Лотеску, позади него робко мялся Нару. Если не ошибаюсь, за его спиной мелькнула и блондинистая шевелюра Невриса. И все по мою душу, хоть смейся хоть плачь. Если само начальство допрашивать будет, впору возгордиться.
По знаку Лотеску медсестра ушла и предупредила, чтобы меня не переутомляли.
– Знаю, – отмахнулся высокий начальник и плотно закрыл дверь, наложив на нее охранные чары. Точно собрался допрашивать.
