Комэск-13. Книга 2. Лейтенант

заварены, кое-где – даже заминированы. Гости никому не нужны. Здесь люди временной ценз отбывают, а не боевые скилы совершенствуют…

Но в этот раз – Клавдиан напрягся. Прокачанная чуйка интригана испуганно ухватилась за позвоночный столб своего хозяина. Ноги моментально стали ватными, ледяные мурашки вцепились в спину, а позыв мочевого пузыря удалось сдержать исключительно чудом.

Клавдиан знал — кто-то бесконечно опасный учуял его – учуял их всех! И идет-бежит-мчится четко по следу, не боясь ничего, не собираясь присматриваться, не стремясь понравиться и не желая замечать преград…

Волна легкого недовольства накатила справа – полковник опять жаждал своих слизняков. Однако Клавдиан замер истуканом и не реагировал, собственноручно разрушая образ угодливого подчиненного, всегда предвосхищающего желания начальства. Еще бы! Не так сложно быть полезным, когда у тебя есть тщательно скрываемый дар «пси». Его тайный козырь, его прелесть, его мука. Способность, позволившая бывшему «дикому» выбраться из резервации, не попасть «на дойку» и не встретить старость в номерном лупанарии.

Командирский гнев не успел обрушиться на голову «замечтавшегося» адъютанта. Нарастающий «аларм» систем внешнего наблюдения наконец заметили. Мастерицы булок и овощных блюд замерли, испуганно прислушиваясь к очевидному.

Вибрация палубы, гулкое дробное эхо шагов – чего-то быстрого и могучего. Едва читаемый шелест автоматических очередей ИМПа и тонкое «дзэнь!» случайного рикошета.

Начальница карликового караула, признанная специалистка по соусам всех видов, она же – капрал Беатриса Весса, беспомощно повернулась к полковнику.

– Тревога? – Рука капрала бестолково шарила по поясу, пытаясь отыскать на нем кобуру с личным оружием.

Приказом Руфа всему составу предписывалось носить нелетальный стоппер либо табельный игольник – штатный пистолет для тыловых служб. Стандартных иглометов на складе не оказалось – пришлось распечатывать пластиковый кофр с армейскими «Береттами автоплазма». Тяжелыми и устрашающими – как Судный день. Нрав пистолеты имели капризный, систему наведения – безразличную к союзникам, а предохранитель отсутствовал вовсе.

Девушки с «Береттой» не подружились. Хищную «Плазму» откровенно опасались, поэтому приказ Руфа саботировали в стиле итальянской забастовки – без лишней помпы и лозунгов. Стволы разрядили, после чего – принялись использовать двухкилограммовую тушу исключительно в бытовых, не милитаристических целях. Деактивированный пистолет замечательно подходил в роли отбивного молотка при готовке, либо кастета – в нечастых, но жестких женских драках. Бабский коллектив в замкнутом объеме – страшная штука. Интриги, скандалы, разборки…

– К оружию! – Голос взволнованного Руфа дал петуха, что усугубило нарастающую на камбузе панику.

Девчата заметались. В стороны полетели плетенные из разноцветных проводов коврики и заботливо набитые сухим мхом расписные подушечки. Смялся под чьей-то босой ногой недолепленный горшочек, покатилась по палубе нечаянно задетая стеклянная банка. Тяжело звякнула упавшая с нее крышка – удачно приспособленный для этой цели рваный кусок корабельной брони.

Как ни странно – титановый звон заставил всех мгновенно замереть. Два десятка разом побледневших лиц с ужасом уставились на катящуюся по полу толстостенную банку. Внутри сосуда – хаос из мха, старых объедков и драгоценных каках, с запахом истинного шафрана.

– Фьють! – Веселый и многообещающий свист раздался из дальнего угла отсека.

Головы амазонок медленно и обреченно повернулись на звук.

Умильный белый хомячок стоял столбиком на ящике из-под сухпая и иронично сверкал бусинками черных глаз.

Кто-то испуганно икнул, кто-то торопливо попятился назад. Рядом с Клавдианом громко сглотнул Руф и потянулся к пижонской набедренной кобуре. «Бенелли-дуэльный» – лазерный аргумент для любого аристократического спора. Только не в этот раз…

– Нет, не злите его! – Клавдиан резко ударил шефа по трясущейся руке, не позволяя ухватиться за рифленую рукоять. Однако было уже поздно.

– Фью… – удовлетворенно и многообещающе свистнул хомячок, оценив и классифицировав попытку агрессии.

«Пушистик» – так ласково прозвали его девушки, отыскавшие нагло спящую животинку внутри опустошенной коробки из-под галет. Наивные и безмозглые дуры…

Грызун мило улыбнулся-оскалился, продемонстрировав окружающим сантиметровые иглы голубых резцов. А затем стремительно рванулся вперед, смазываясь в размытую тень и атакуя ближайшие цели.

Среди поварской команды Клавдиан среагировал первым – рухнул на палубу, беззвучно матерясь и прикрывая голову руками.

Это не хомяк – это пятый конь Апокалипсиса! Дикая злопамятность, невероятная скорость и филигранное, на уровне древних китайских мастеров – знание болевых точек противника!

– Мамочки! – только и успела пискнуть одна из юных поварих.

А затем в отсек пришла БОЛЬ!

Пушистик атаковал быстро и безжалостно! Острые зубы, способные крошить кевларовое волокно и снимать стружку со стали легко рассекали плоть, оставляя глубокие, обильно кровоточащие раны.

Пах, подмышки, нервные локтевые и коленные узлы, соски, губы, гортань! Грызун рвал мясо, мстя всем и за все. Правым и виноватым. Не разбирая лиц, игнорируя слезы, мольбы и беспомощно выставленные перед собой руки.

«Убивайте всех. Господь узнает своих»…

Хомяк не убивал, но щедро платил по накопившимся счетам.