облик, но пока что этого совершенно нельзя делать! Земля Эорна принадлежит женщинам, и что будет, если на этой земле вдруг встретится отряд воительниц – непредсказуемо. Мужчина с оружием – вне закона!
– А похож на морских гадов, правда? – задумчиво сказал Джан, пожевав губами. – Лихо он Лурика подцепил, еще бы немного – и было бы у него несварение желудка. Обделался бы, сожрав моего ядовитого братца.
– Интересно, как бы ты жил без меня? – хихикнул Лурк. – Кого бы тиранил? Поучал? Кому бы гадости говорил? Скучно ведь было бы, а?
– Это я-то тебя тираню?! Я?! – фыркнул Джан, запуская в брата камешком, подобранным с пляжа. – Видала, Серг, чо несет? Вот как ты думаешь, кто кого тиранит? Нет, ну ты скажи – кто? Я его или он меня?
– Вы оба – меня! – вздохнул Сергей, оглядываясь туда, где на девственно-чистой полосе гальки, выброшенной морем, остались следы трех человек. – Я уже жалею, что взяла вас с собой. От вас только шум и скандал. Сколько раз говорила – не подходите к болоту, не заходите в воду – опасно! Вы же одно свое – лезете, как ненормальные! Я вообще не понимаю, как вы сумели выжить на Киссосе, вас давно должны были прибить!
– Мы хорошо прячемся, ловко деремся и стреляем, – фыркнул Лурк. – Ты уж больно нас принижаешь, командирша наша! Мы верные, умные, ловкие и сильные! А еще и в постели хороши! Я! Хорош! А он не очень. Так, жалкое подобие мужчины…
– Дурак, – меланхолично бросил Джан, приостанавливаясь и вытрясая из сапога. – Таких, как я, женщины больше всего ценят. Надежных, спокойных, не эдаких болванов, как ты! Тебе бы только сорвать свое, покувыркаться с девушкой, а потом бросить – ради новой задницы! А я… надежный! Вот скажи, Серг, каких мужчин женщины больше ценят? Вроде Лурка или таких, как я?
– Тихо! – Сергей застыл на месте, всматриваясь. Ему показалось, что видит какое-то движение. – Ничего не видите, разведчики?
– Только не говори, что опять эти бабы! – со стоном помотал головой Джан, тоже впившись глазами в горизонт. – Хватит с меня этих звериц!
– Это не зверицы, – задумчиво протянул Лурк и пошарил на поясе, будто нащупывая меч. Меча не оказалось, и он страдальчески сморщил нос. – Неужели нельзя было оставить хотя бы лук и стрелы? Ну разве можно в дорогу без лука и стрел?
Теперь уже хорошо было видно – шестеро людей, три женщины и трое мужчин, они вышли из-за поворота, из-за невысоких кустов, растущих прямо посреди пляжа. Лиц особо не разглядеть, но очертания фигур, снаряжение – видно. В общих чертах, конечно, но и отсюда видать, что женщины увешаны оружием, как новогодние елки, – рукояти мечей за плечом (у одной две рукояти за спиной), кинжалы, перевязи с метательными ножами, топорики – все, что нужно для того, чтобы максимально эффективно лишить жизни дурака, осмелившегося на них напасть. Или дуру…
Тут же Сергей заметил одно обстоятельство – у мужчин за спиной луки и колчаны со стрелами. Не успел ничего сказать, позади раздался громкий выдох:
– Иэххх! А ты нам луки не дала! Глянь! У мужиков луки!
– Ну… мне сказали, что луки здесь мужчинам не положены, – досадливо поморщился Сергей, глядя, как приближается отряд. – Откуда я знала?! Всего не предусмотришь… Видимо, за городом можно – для охоты, например. Да откуда я знаю?! Чего пристали-то!
– Мамка, когда не права, всегда злится… – куда-то в сторону тихо буркнул Джан. – Бабы! Все одинаковы, а?
Сергей яростно обернулся на парней, наткнулся взглядом на ехидные улыбки и тут же остыл – ну какого черта, правда? Облажался так облажался… Что поделаешь? Надо признавать ошибки, хотя и не хочется.
Чужаки подошли уже метров на двадцать, теперь можно рассмотреть их как следует.
Женщины не были красотками – крепкие, мускулистые, довольно высокие, они походили на спортсменок, которые истязают свое тело днями напролет, чтобы добиться хоть какого-то более-менее приличного результата. Не потрудишься – так и останешься любителем, занимающимся физкультурой для своего удовольствия.
Эти – точно не любители. Физиономии жесткие, обветренные – охотницы? Наряды – куртки, свободные штаны – никаких тебе киношных воительниц в кольчужных бикини. Если бы не грудь, оттопыривающая тонкую коричневую ткань курток, их можно принять за мужчин. Коса на затылке – еще не признак женщины, даже если в нее вплетены красные и зеленые камешки. (Изумруды? Рубины?)
Взгляды подозрительные, колкие, движения плавные, скупые – бойцы!
Мужчины? Мужчины как мужчины. Двое молодых парней, один мужчина седой, с морщинистым, хитроватым лицом. За спинами у них что-то вроде вещмешков, поверх них те самые луки и колчаны, которые так возбудили спутников Сергея. Такие же коричнево-зеленые штаны и рубахи, как у женщин, что-то вроде земного камуфляжа. Не в точности, конечно, но очень похоже.
Женщины впереди, мужчины, негромко переговариваясь, – сзади.
Подошли ближе, встали – женщины пристально вглядывались в Серг, мужчины… те так что-то и шептали, пока одна из женщин, та, что постарше, не прикрикнула холодным, жестким, как скала, голосом:
– Да заткнитесь вы наконец! Ох уж эти мужчины! Болтуны!
Лурк вдруг покатился со смеху – повизгивая, утирая глаза запястьем, а когда Сергей к нему обернулся, гневно тараща глаза, выдавил, задыхаясь:
– Ну в точности как мы с тобой! Ты так же на нас рявкаешь! Ой, не могу!
Чужачки смотрели на Лурка удивленно, подняв брови, потом старшая подняла брови и слегка улыбнулась:
– Что, сестра, тоже ведут себя как дураки? Ох, уж эти мужчины! Если за ними нет контроля – совсем разбалуются! Бесполезные создания!
– Обо всех-то не надо! – скривился Лурк. – Может, я в постели хорош! Может, я вообще мечта любой бабы! Сразу – бесполезные! И язык-то повернулся сказать такое!
