– Ага. Дату поставь. Включая время. Вон часы, на стене. А вот и машина. Быстро он. Мы с тобой прокатимся немного. Одевайся.
Сергей шел к «уазику» на подгибающихся ногах. Куда повезут, было непонятно, но вряд ли его ждало что-то приятное.
Они проехали мимо «норы» в заборе, и подполковник покосился на нее. Знает. Конечно, знает. Сергей осматривал дорогу, и за одним из поворотов в свете фар мелькнули наполовину занесенные снегом останки собаки, порвавшей ему ночью шинель.
– Сколько лет здесь служу, – сказал особист с переднего сиденья, – никак не привыкну к этой полярной ночи. У людей крыша едет. Не для людей это, нет. Вот какого рожна, например, ваш старшина Кащенко полез командовать ремонтом в автопарке? Сидел бы в своей каптерке… Останови здесь.
«Уазик» затормозил.
– Так, значит, к бабке ты ходил за самогоном? Вот сюда?
Сергей всматривался в темноту за окном, но ничего не видел.
– А ну пойдем! – И подполковник первым вылез из машины.
Втроем они подошли к обочине дороги. Особист, включив фонарик, навел луч на бабкину избу поодаль, у границы леса. В избе не было света. Дорогу к ней замело снегом, но это было неудивительно – сегодня мело весь день.
– Федя, бери лопату. Ну что ж, пойдем к твоей бабке, Сергей.
Проваливаясь в снег почти по колено, они подошли к порогу избы, выхватываемому из темноты лучами фонариков. Перед дверью намело целый сугроб.
– Федя, откопай.
После того как весь снег был убран, они вошли внутрь, не без труда открыв разбухшую дверь. Свет фонаря сразу упал на прислоненную к стене в сенях заиндевевшую биту.
– Вот, – сказал Сергей, показывая на нее.
– Вижу, Сережа, вижу. Федя! Забери биту.
Стены сеней изнутри промерзли насквозь. Узоры изморози покрывали бревна, как художественное стекло.
Они прошли дальше, и взорам их предстала комната. Стол, табуреты, полки на стенах и сами стены – все искрилось от толстого слоя инея.
– Уютное местечко, – саркастически заметил особист. – А главное, теплое!
– Вот! Вот, смотрите! – Сергей показывал спутникам на свои ночные следы.
Они вели к табурету у стола, на котором отпечатался след сидевшего Сергея. Следы тоже покрывал иней, но слой его был тоньше. Цепочка отпечатков вела и в кладовку. Сергей подбежал туда и заглянул внутрь. По коже у него прошли мурашки. В углу вымороженной кладовки, на остекленевшем ворсе коврика лежал труп свернувшегося клубком черного кота. Шерсть его переливалась в луче фонарика. На полках стояли те же бутыли, что были здесь ночью, но их тоже покрывал иней. Рука особиста оттащила Сергея от кладовки.
– Пойдем, здесь нечего ловить. По крайней мере нам.
Когда они опять сидели в машине, особист отдал какие-то распоряжения водителю. Сергей ничего не воспринимал, находясь в прострации. Он не сразу услышал, что подполковник зовет его:
– Глянцев! Ау! Ну вот, очнулся. Ты ничего не хочешь мне сказать? Тогда я тебе скажу. Смотри на меня! Да очнись ты! Так вот, бабку твою нашли забитой до смерти месяц назад. И нам с тобой теперь известно, кто это сделал. Поехали обратно, – скомандовал он водителю.
На полпути в часть подполковник снова приказал остановиться:
– Федюнь, подойди к обочине и зашвырни биту в лес подальше.
Пока его подчиненный выполнял приказ, особист почему-то счел нужным дать Сергею пояснения:
– Дело о смерти старухи – настоящий висяк. Клиентов у нее была тьма, а кто когда бывал, неизвестно. Мы теперь знаем, что убийца – Хвостов, но он сам мертв. Зачем портить репутацию части? Чтобы прошел слух, что наши воины убивают гражданских? Так что ты никакой биты не видел и ни о каких побоях старухи не слышал. Уразумел?
Сергей кивнул. Особист покачал головой:
– Н-да. А Гвоздев-то мне об этом не рассказал тогда, месяц назад. Ну удивляться нечему. Все стукачи ведут двойную игру: и нашим и вашим. А вот и Федя!
Вскоре особист и Сергей снова сидели в кабинете подполковника. Хозяин кабинета опять приготовил кофе, потом они долго и с удовольствием его пили. Подполковник посмотрел на часы:
– Однако! Припозднились мы с тобой. Я жду, рядовой Глянцев.
– Чего?
– В несознанку играешь, солдат. Ну тогда я сам тебе расскажу, как было дело. Ночью тебя отправили в избу местной знахарки и торговки самогоном. Зайдя в темный и пустой дом, ты поначалу хотел вернуться ни с чем, сообщив пославшим тебя, что поход окончился неудачей. Но потом ты испугался, что недовольство дедушек может плохо для тебя кончиться. Ты провел инспекцию в избе, обнаружил в кладовке на полках самогон и принес его в казарму. Вполне естественно, что деньги, выданные сержантом Князевым, остались непотраченными, ведь платить было некому. Ну а после трагической гибели сегодня троих старослужащих ты выдумал историю с бабкой, чтобы, как я уже сказал, запугать сержанта Гвоздева и других солдат, а тем самым – упрочить свое положение во взводе. Надо отдать тебе должное, ты неплохой психолог, и фантазия у тебя развита прекрасно. Ты на гражданке стишками не баловался?
