отдан приказ об уничтожении нашей лаборатории, Тхе’су?
— Отдан приказ об уничтожении всей этой планеты, Аран, — мрачно ответил собеседник, похожий на гибрид утонченно-прекрасного эльфа и робота. Идеальное лицо, изящные, чуть заостренные ушки, копна длинных пепельных волос — и тело киборга, почти целиком состоящее из электроники. — Мы должны каким-то образом сохранить ее. — Он с нежностью посмотрел на крошечный, тихо пищащий сверток в руках Арана.
— Согласен с тобой, друг, — прижал к себе малышку высокий. — Она уникальна. Из всех искусственно выведенных зародышей только она смогла взять лучшее от двух несовместимых друг с другом рас.
— Именно поэтому Совет и отдал приказ уничтожить нас, — криво улыбнулся Тхе’су. — Ты же знаешь, что она слишком опасна для них.
— Она слишком мала, чтобы быть опасной, — отрезал Аран, с чисто отцовской нежностью убаюкивая младенца. — Ди еще ничего не знает о своей уникальности.
— Как ты назвал ее? — спросил робоэльф, наклоняясь и вглядываясь в маленькое личико. — Она прекрасна, но в ней нет ни одной черты породивших ее рас.
— Я зову ее Ди, — улыбнулся ученый, — что на нашем почти исчезнувшем языке значит «единственная». И маленькая Ди уже сейчас все запоминает с абсолютной точностью и может приспосабливаться к любой расе. Она гений мимикрии. Куда бы она ни попала, она скопирует ДНК аборигенов, и ее тело и все системы будут внешне неотличимы от окружающего населения планеты.
— Я все же не могу понять, — провел по нежной детской щечке металлическим пальцем Тхе’су. — Как такое крошечное существо сможет входить в энергетическое поле планеты и оперировать информацией и сознанием людей?
— Пока не сможет, — отнес ребенка в маленькую капсулу Аран. — Ее силы спят. Они проснутся в день совершеннолетия, в двадцать пять лет по исчислению Земли, или при очень сильном стрессе, угрожающем ее жизни.
— Тогда объясни мне еще одну вещь, — нахмурился Тхе’су. — Что делать с вашим проклятием? Как мы сохраним наши гены в ней?
— Все очень просто, — улыбнулся малышке отец. — Придет время, и она сделает то, что должна. И потом повторит нас в своих детях.
— Началось, — прислушался к отдаленному шуму робоэльф. — Готовь малышку к эвакуации, друг, пока не стало совсем поздно. — И быстро вышел из лаборатории.
— Прости меня, Ди, — склонился над малышкой ученый. — Я дал тебе все: проницательность, талант предчувствовать и мимикрию от каргозов; способность аршотов манипулировать, считывать информацию и управлять событиями. Но я не смогу дать тебе отцовской любви, моя дорогая девочка. Прости меня за это… — Он захлопнул капсулу, быстро набрал код и долго смотрел, как исчезает его сотворенная дочь на пути в другой, не входящий в Совет планет, мир. Смотрел до тех пор, пока его не охватило пламя уничтожения.
— Гарри! — Я стояла на стройплощадке, запрокинув голову в строительной каске и рассматривая железобетонный остов будущего центра помощи жертвам насилия. — Ты уверен, что в утвержденном плане было семь этажей? Я насчитала восемь…
— Восьмой — это фойе, где будут приемная и мини-госпиталь, — невозмутимо ответил друг, прикрывая лицо от холодного ветра. — Забыла? Ты же сама хотела.
— Забыла, — повинилась я. — Столько всего навалилось…
— Да уж, — фыркнул Фуаррез. — Ты умудрилась простить Нэнси за причиненный тебе ущерб, сто двадцать четыре раза отказать детективу Фоксу в свидании, истрепать мне все нервы по поводу своего пентхауса…
— Он очень дорогой, — поежилась я, делая шаг в сторону и прячась за высокую мужскую фигуру. — А нам есть куда девать деньги!
— Никогда еще не видел ни одного человека, — насмешливо протянул друг, — который бы так боялся потратить на себя лишний доллар. При твоих-то миллионах!
— Это не мои миллионы, — вздохнула я, объясняя в стотысячный раз. — Это миллионы для помощи нуждающимся.
— Ты тоже нуждаешься! — насупился Гарри. — В нормальном жилье, с охраной и консьержем! А за это нужно платить! Ты уже попробовала жить в съемной квартире, и что из этого получилось?
— Но пентхаус — это уже слишком, — пробормотала я, все еще сопротивляясь, хотя понимала необходимость этого шага. — Нельзя было найти что-то поменьше и подешевле?
— Только мою квартиру, — заверил меня Фуаррез. — Но ты почему-то наотрез отказываешься жить со мной.
— Ты не опускаешь крышку унитаза, — хихикнула я. — И разбрасываешь носки в ванной и по гостиной.
— А твой драгоценный Кэмерон этого не делает? — поднял брови Гарри. — Он ангел?
— Во-первых, я не знаю, — пожала я плечами. — Во-вторых, даже если он станет это делать, то меня это не будет настолько волновать…
— Черт! — раздалось с верхотуры. — Отходите! Быстро!!!
С верхнего этажа сорвалась металлическая балка и упала вниз с ужасающим грохотом.
Этот грохот идеально совпал с грохотом орудий в моей голове. Тело выгнуло в пароксизме боли. Гром от взрывов отозвался фантомным мучительным ударом внутри черепа, и сразу онемела правая сторона лица. Прострелило болью правое плечо. Запекло бедро. Подвернулась левая нога.
Мое лицо исказилось страданием. Я падала. Падала бесконечно долго, и сознание никак не хотело уходить, показывая мне, как рухнул Кэмерон на выжженный безжалостным солнцем песок пустыни. И как белый песок становится красным…
