– Задали вы нам вчера хлопот со своими железными гробами, – признался Бельтран. – Теперь огибай их остовы при каждом выходе в море…
– Вы тоже не остались в долгу со своими лучниками. Мы сложили их тела на опушке леса. Прикажете доставить к вашему лагерю?
– Сами заберем, – отмахнулся маркиз. – Сегодня же отправлю похоронную команду. Ну, да ладно о былом… Павшим слава, живым – честь. Рассказывай, какие новости ты нам привез?
– На том берегу Петронелла между нашими армиями остался один невыясненный вопрос…
– Что-то припоминаю…
– Отлично. Собственно мы и явились в Фаркрайн, чтобы к обоюдному удовольствию разрешить это недоразумение.
– Весьма благородно с вашей стороны. Как представитель Трезубца Лиги выражаю нашу общую признательность. Все же такие хлопоты, такие расходы вы на себя приняли…
– О, не стоит благодарностей. Мы на совете Шенка решили, что проследуем за вами в Фаркрайн для того, чтобы не затруднять ваше воинство необходимостью возвращаться обратно. Безусловно, по нашему мнению, вы заслуживаете того, чтобы остаться в этой земле навеки. Вот соответственно я и прибыл с целью договориться – где и когда мы сможем наконец уладить все разногласия, которые уже столько времени беспокоят оба наших союза, – с последними словами своей витиеватой речи Моглор отступил назад, показывая, что он закончил.
Улыбка Бельтрана была столь широкой и искренней, что могла предназначаться лучшему другу.
– Мы, безусловно, предвидели вашу озабоченность той недосказанностью, что возникла между нами, и уже присмотрели парочку подходящих долин. Площадки ровные, без преимущества для любой из сторон, – маркиз протянул назад руку, и Эйра вложила в нее папирусный свиток. – Тут два варианта, выбор за гостями.
Моглор внимательно рассмотрел карту местности, которую ему передал Бельтран, и нашел оба варианта абсолютно равноценными.
– Давайте здесь, – он ткнул пальцем в один из крестиков. – Поутру третьего дня будет удобно?
– Пятого дня, если можно.
– Отлично. Пятого, так пятого. Наверняка этот перенос неким образом связан с эпидемией, что охватила ваших солдат. Могу ли я надеяться, что мы в этот раз обойдемся без шипов в траве, отрытых заранее ям под конницу, а также прочих ухищрений, которые могут поставить новоприбывший на берег Фаркрайна Шенк в заведомо проигрышное положение?
– О, да. Смело рассчитывайте на нашу честность. А могу ли я ответно рассчитывать, что до сражения в нашем лагере не появится новых миазмов магии Смерти, до которых так охочи эти славные безносые парни, что сейчас маячат за вашей спиной, любезный Моглор?
– Разумеется. Считайте это чем-то вроде уведомительной открытки о прибытии Шенка. Попыток пострелять в наших командиров из дальноплечих луков тоже, полагаю, больше не будет?
– Несомненно. Ну, раз мы обо всем договорились, позвольте передать восхитительнейшей Мирре Банши мои самые горячие приветствия и сожаления в том, что она является нашим врагом и поэтому не может быть мне кем-то иным.
Глаза Моглора злобно блеснули. Несомненно, этому хлыщу Бельтрану известна вся его неудачная любовная история с Миррой, и он воспользовался случаем, чтобы воткнуть острый шип в незаживающую душевную рану.
Когда темный эльф сухо откланялся и отбыл восвояси в сопровождении невозмутимых коронованных покойников, Эйру охватила жаркая гневная волна. Только сегодня поутру они смогли вернуться в крепость. Сотню носилок с пострадавшими от атаки с моря пришлось расположить прямо на свежем воздухе – основной лазарет был просто переполнен, а полевые госпитали пока не разбивали. Просто чудо, что ядра с мониторов не долетели до северной стены, у которой стоял ее маленький домик, а кормилица Трансона догадалась наглухо запечатать окна, поэтому ни нянька, ни маленький сынишка Эйры не хватанули ртом болезнетворные флюиды. Всю ночь Торкин провела на ногах, мечась между ранеными солдатами и своей насмерть перепуганной служанкой. Теперь положение улучшилось, многих из пораженных воинов окончательно удалось перетянуть со стороны погибели на сторону жизни, благодаря способностям лекарей и магов, но жгучая ненависть к Шенку буквально испепеляла Эйре разум. А Бельтран беседовал с Моглором словно со своим старым приятелем. Темперамент Торкин в армии знали все. Конечно же, она не могла пройти мимо любезничания маркиза с темным эльфом.
– Бельтран, в чем дело? Ты вел себя так, словно очень рад его видеть! Мы за сутки, вне битвы, потеряли полторы сотни бойцов, Аргантэль погиб, и теперь наши маги лишились начальника, самые меткие лучники убиты, а ты расточаешь вежливые словечки этому наперснику дохляков!
– Эйра, пора тебе наконец стать не только командиром, но и вельможей. Зачем мне плевать в лицо Моглору, когда он приехал, чтобы договориться? И да – я практически рад видеть этого мерзавца. Побеседуй с префектом крепости. Казна войска пуста и, если бы Шенк не появился, то скоро бы нам пришлось продать пушки на металл скалленнским гномам, а солдат мы бы начали сдавать внаем крестьянам в качестве батраков-поденщиков. Теперь понятно, почему я готов заключить в объятья кровавого эльфа? Аргантэль погиб, такая ему выпала судьба, но нам не след сейчас горевать. Через четыре дня битва. Так иди и готовься к ней, как следует! Это – наша последняя битва с Шенком, не забывай об этом!
На периметре охраны шатра военачальника Шенка обычным порядком сменялся военный караул. Пара призраков с шуршанием проявились из эфирного «нигде», чтобы уступить вахту наряду вампиров в черных запыленных мантиях. Лязгнули две зазубренные сабли, наполовину выдернутые из ножен.
– Пароль.
Один из вампиров, пожилой мужчина с залысинами на вытянутой, словно чечевичный плод, голове с недовольным видом поддернул полу своего клобука.
