Заняв столик у стены, Джонатан погрузился в изучение меню. Я же опасалась здесь что-то заказывать, предполагая, что мне вполне могут плюнуть в еду.
— Ты что будешь?
Тут мне в голову пришла гениальная идея.
— Мне все то же, что и тебе.
Если что, быстро поменяю тарелки.
Пока ждали заказ, мы ловили на себе неприязненные взгляды персонала. Наконец Джонатан не выдержал.
— Да в чем дело? Почему вы на нас смотрите, как на санинспекцию?
Девушка за кассой немного помялась и наконец нашла вежливую формулировку для ответа.
— Видите ли, ваша спутница вчера обедала здесь с другим мужчиной. А мы — семейное заведение и не можем позволить такое пятно на репутации, как «веселая вдова» с клиентом.
Лицо графа вытянулось — такого ответа он точно не ожидал.
— Ас чего вы решили, что у нас свидание?
— А зачем еще водить девушку в кафе?
— Поесть! — Чашки на столе аж подпрыгнули от его мощного рявка. — Значит, если моя студентка зайдет сюда пообедать с отцом, вы им тоже замечание сделаете, решив, что это проститутка, отыгрывающая свою роль с папиком?
— Нет, — секунду помедлила с ответом девушка.
— У вас над дверью заклинание, отслеживающее дам легкого поведения, или вы их всех в лицо знаете? — продолжал издеваться граф.
— Нет, — девушка все сильнее втягивала голову в плечи.
— Тогда дайте мне жалобную книгу и позовите директора!
М-да… Попахивает фильмом «Красотка», только вот роль Джулии Робертс меня никогда не прельщала.
Опус графа занял целый лист жалобной книги, а после разговора с директором нас накормили за счет заведения.
— Знаешь, я уже согласна готовить обед на двоих, чтобы больше таких сцен не было. Кстати, а почему бы мне не есть у себя в приемной? А ты в это время нормально пообедаешь в ресторане?
— Тогда можно, я буду тебя на ключ запирать? — допивая чай, поинтересовался граф.
— Зачем?
— Да ты — магнит для мужиков! То этот, как его, Олег, то Родерик. Как в приемную ни зайду, около тебя отирается особь мужского пола.
— Угу, в Средние века в моем мире был пояс верности. Но ты пошел дальше, у тебя целая дверь верности. А если я в туалет захочу? Котоцветок удобрять прикажешь?
— Вот поэтому я этот вариант даже не рассматривал.
И как с ним разговаривать, не матерясь?
Перед дверью кабинета я вернула ему перчатки и поспешила на рабочее место.
Больше в этот день мы и словом не перемолвились. Он уже ушел, когда я решила заранее подготовить все документы к завтрашнему дню. Напевая песню о ГПУ, я раскладывала бумаги по папкам, и тут в дверь постучали.
— Да, войдите.
В щель просунулась физиономия Карлы Людвин.
— Лада, деточка, не уделишь мне десять минут?
— Не вопрос! — Я произвела в уме несложные вычисления и продолжила: — С вас пять серебряных.
— За что? — некультурно открыла рот старушка.
— Так время проститутки оплачивается, если вы не знали. Пенсионерам скидок нет.
У нее от негодования аж дыхание перехватило.
— Я пожалуюсь на твою работу ректору!
— Жалуйтесь на здоровье. Хоть в ООН. Мой рабочий день кончился десять минут назад. Сейчас я на вас трачу личное время. Зато вы сможете похвастаться подругам, что спускаете пенсию на любовь за деньги. Только пол не уточняйте.
Пенсионерка пулей вылетела из кабинета, не забыв хлопнуть дверью.
Я уже собиралась уходить, когда в дверь опять постучали. На этот раз на пороге стоял мальчишка с букетом бело-розовых лилий.
— Лада Борисовна?
— Это вам. Распишитесь. Спасибо. Всего доброго.
Нести цветы по холоду я не захотела, поэтому поставила их в вазу, с минуту полюбовалась и пошла домой.
Уже утром, собираясь на работу, я вспомнила, чем в прошлый раз обернулся подаренный мне букет. Поэтому дверь приемной я открывала с дрожью. Но если что и
