Наконец трубку сняли. Малкэй притворил дверь.
– Буэно.
– Пожалуйста, позвольте мне поговорить с отцом.
В трубке вздохнули, потом зашуршало, наконец голос отца спросил:
– Микки, что за черт?
Малкэю стиснуло глотку.
– Пап, ты в порядке?
– Бывало и лучше.
Папа казался усталым, старым и напуганным. Малкэй сглотнул, прокашлялся:
– С тобой нормально обращаются?
– Более или менее. Больше не бьют, если ты это имел в виду.
– Пап, тебя больше не станут бить. Скоро тебя выпустят. Ты только потерпи немного, только и всего.
– Немного – это сколько?
– На самом деле немного. Уже скоро им позвонят и тебя отпустят. Ты немедленно двигай подальше. Не домой, и вообще не туда, где тебя знают. Поселись в каком-нибудь мотеле, еду заказывай в номер, посмотри несколько дней телевизор. Сиди, пока я не позвоню тебе. Договорились?
– Хорошо. Только у меня с монетой неладно.
– Я уж постараюсь, чтобы это поправилось. Но ты сделай, как я говорю.
– Микки, что это за чертовщина? Что ты натворил?
Малкэй закрыл глаза. Интересно, стал бы отец таким, если бы не повстречал маму? Понес бы по жизни столько обиды и горя, играл бы так отчаянно? Кто знает! Да и не важно это. Отец попал в передрягу. Дело сына – его вытащить. Это главное. Остальное – мелочи.
– Слушай, пап…
– Что?
– Знаешь, я очень благодарен за все, что ты для меня сделал.
– Ну конечно. Но ты, собственно, о чем?
– Пап, я тебя люблю.
– Что?
– Да так, ничего.
– И зачем ты это говоришь?
– На всякий случай.
– На какой?
– На такой, если забуду сказать потом.
Малкэй снова прокашлялся и отер рукой мокрые щеки.
– Пожалуйста, передай трубку Гомесу. И запомни то, что я сказал.
– Конечно, Майки.
Пауза. Затем отец произнес тихо, чтобы никто больше не слышал:
– Сын, я тоже люблю тебя.
Малкэй снова поглядел на свое расколотое отражение и опять вытер рукой мокрую – но уже не от мытья – щеку.
– Си? – проговорил скучающий голос.
Наверное, Гомесу было не впервой сидеть, приставив пистолет к голове чьего-то родственника. Нудная работа.
– Спасибо, что присмотрели за моим отцом, – сказал Малкэй. – Я очень благодарен. Вам скоро позвонят. А когда позвонят, пожалуйста, дайте моему отцу немного денег. Несколько сотен хватит. Я посчитаю это большим личным одолжением и приложу все усилия, чтобы вы получили втрое больше.
– Что за хрень ты несешь?
– Пожалуйста, дождитесь звонка, – попросил Малкэй. – Вы поймете, когда вам позвонят. И пожалуйста, отдайте моему отцу мобильный телефон. Отец не причинит вам хлопот. Я уверяю. Дождитесь звонка.
Малкэй отключился прежде, чем Гомес смог ответить. Холодный скучающий незнакомец, способный убить отца не моргнув глазом. Малкэй снова поглядел на расколотое отражение. На оригинал смотрели глаза матери, но плакали они по отцу. Вряд ли мать хоть когда заплакала, вспоминая папу. Еще вопрос, заплакала ли она хоть раз, вспоминая брошенного сына.
Малкэй открыл почтовый ящик, нашел письмо, полученное месяц назад, когда после долгих колебаний согласился на предложение, сулящее свободу и жизнь. В письме был номер. Малкэй набрал его. В трубке послышался знакомый голос.
