восстанавливаться. Но иногда ради цели приходится идти на жертвы. Все равно начинаются каникулы. Могу себе позволить недельку поваляться.
– Но, профессор… – На лице Кэрри все еще отображались сомнения.
– Идите и ни о чем не беспокойтесь. Главное – не забудьте слова. И сделайте всех!
– Да!
– Пора, – заглянула в каморку Аленора.
Мы потащили остатки декораций к сцене и, когда закрылся занавес, разместили их на сцене. Они выглядели жалко. Но с костюмами дела обстояли еще плачевнее. Кружева свисали грязными лохмотьями, на ткани сияли прорехи.
– Все будет в порядке, – еще раз заверил студентов. – Удачи!
Собраться с мыслями – и вперед. Заиграла музыка. Говорили, что ректор пригласил маленький инструментальный ансамбль из самой столицы. Нам оставалось только подобрать мелодии, а музыканты прекрасно их воплотили. Но у меня не было времени наслаждаться. Я плел иллюзию: подлатал дыры в декорациях, заставил платья казаться куда богаче, чем они есть. Ничего, где наша не пропадала! Должен же и мой скромный талант на что-то сгодиться. Ну, где же они?
На сцене появилась Регина, промакивая глаза платочком. Костюм был более чем узнаваем – обтягивающие брюки, высокие сапоги, рубашка с нескромным вырезом. Богиня Неба поигрывала длинной косой и улыбалась. Послышались первые смешки. В Регине узнали Элену.
– Супруг мой, бог Земли, – замерла Элена посреди сцены, – о, как ты далеко! Навек разлучены с тобою мы. А я, твоя горемычная жена, всегда одна, совсем одна.
Жена горемычной не казалась. Совсем. Скорее, взбудораженной. К счастью, костюм Регины не пострадал, потому что хранился отдельно. Из противоположной кулисы, постоянно оборачиваясь, появился бог Земли Кертис.
– Кто за тобой следит, супруг мой? – удивленно спросила Регина.
– Да наша дочь, о, будь она неладна. До паранойи доведет меня!
Смех в зале грел душу, но я сосредоточился на том, чтобы у «бога» никто не заметил оторванный рукав и изрезанную жилетку.
– Адалея? Что случилось? – поразилась Регина, делая большие глаза. Еще одна милая привычка Элены.
– Все дело в муже. Он ей изменил, – махнул рукой Кертис. – Бедняжка плачет.
Снова обернулся, вглядываясь в кулисы.
– Пойдем же к ней. – Регина так отчаянно мотнула косой, что она отвалилась. Но богиня не растерялась, высокомерно взглянула на косу и кинула ее в зал со словами:
– Вот так-то лучше, голове вольней.
Молодец! Никогда не сомневался в змеючке. Супруги удалились, Кертис побежал переодеваться в костюм Ветра. Настало время Адалеи.
Кэрри, красная от смущения, выплыла на сцену и воздела руки к небу. То есть к потолку. Я видел, как жалко выглядит ее наряд – светло-розовые рюши отпоролись, юбку украшали грязные пятна. Было заметно, что она едва сдерживается. Хоть бы кулисы не подожгла!
– О, милый мой супруг, – заговорила Кэрри. – Зачем исчез ты, оставив меня в одиночестве? Неверный, как быстро ты забыл свою Адалею.
