серебряная цепь. Он беспрестанно похрустывал костяшками своих толстых пальцев, шагая взад-вперед, от участкового до велосипедов.
– Не мельтешите, – поморщился полицейский. – И так ничего не видно…
– Вы долго будете бумажки свои заполнять? – не выдержал Олег.
Участковый поднял голову, пристально посмотрел на него:
– Есть определенная процедура в таких случаях. Вы что, ждете, что я по лесу с фонарем буду бегать, искать ваших детей?!
Отец Бориса без труда выдержал взгляд участкового.
– И это слова полицейского? Мол, я тут протоколами занимаюсь, а там хоть гори все синим пламенем?!
Полицейский покачал головой. На его круглой и блестящей от пота физиономиии появилось скорбное выражение, присущее человеку, который постоянно подвергается незаслуженным обвинениям.
– Это проще всего, костерить полицию, – сказал он, продолжая писать. – А то, что я сорвался в чужой район на место происшествия, – на это всем наплевать.
– Послушайте, это все ваши внутренние дела! – воскликнула мать Светланы. – Чужой район, не чужой… Мы просто хотим найти своих детей!
– Сейчас уже темно, – сказал участковый, словно этот очевидный факт требовал дополнительного признания. – Все равно ничего не увидим. Я уже звонил в территориальное управление МЧС, вам выделят спасателей. Еще можно запросить солдат для поисков, – добавил он. – Тут неподалеку воинская часть дислоцирована. Было бы неплохо привлечь и водолазов.
– Водолазов? – дрогнувшим голосом переспросила Ирина Петровна.
– Велосипеды у реки, – пояснил участковый с таким видом, словно ему приходится общаться с непроходимой тупицей.
– Нет, они не утонули, – твердо заявил Евгений. – Где их одежда? И потом, так не бывает, чтобы все пятеро разом пошли на дно.
– Добровольно – вряд ли, – кивнул участковый.
– То есть? – уставился на него Олег Сергеевич.
– Что ж, буду говорить, как есть. Велосипеды свалены в кучу. Велосипеды и телефоны, больше ничего нет. Если они пошли купаться, где одежда? Это первое. Во-вторых, в этих местах очень плохое дно, ил и сплошные коряги, я знаю. В общем, место явно не предназначено для купания. Понимаете?
Ирина Петровна переглянулась с мужем.
– Вы… вы хотите сказать, что велосипеды и телефоны сюда кто-то подбросил? – охрипшим голосом спросила она.
– Во всяком случае, я не заметил никаких следов у воды. Если они купались, где следы? – пожал плечами участковый.
Все притихли.
– Велосипеды скорее всего привезли, – продолжил он, убирая ручку в нагрудный карман. – Как и телефоны. Кстати, это третий момент, почему молодежи тут не было. Все мобильники выключены. Зачем бы молодежь сознательно стала бы отключать свои телефоны?
– Вы заберете их с собой? – спросил Евгений, указывая на пакет в руках участкового.
– Да.
– Но если их включить, можно узнать, куда и кому звонили наши дети, – выдавила побледневшая Вера Александровна.
– На сотовых могли остаться следы. Я вызову дежурного криминалиста, он снимет отпечатки пальцев. Потом мы их обязательно включим.
Переваливась по-утиному из стороны в сторону, участковый направился к служебному автомобилю.
– Вы что, уходите? – растерянным голосом спросила Ирина Петровна.
– Да. Все, что мог сделать, я сделал. Заявления у вас приняли, объяснения взяты, свидетели опрошены. На носу ночь, поиски начнутся не ранее утра, потому что от меня больше ничего не зависит.
Он залез в салон машины и хлопнул дверью.
Родители молча смотрели на отъезжающий автомобиль.
– А ведь он прав, этот толстяк, – сказал Олег Сергеевич. – Они никогда сюда не ездили. Во всяком случае, Борька не говорил про это место.
Евгений подошел к велосипедам и присел на корточки.
– Между прочим, на них тоже могли остаться отпечатки пальцев, – заметил он.
– Надо что-то делать, – взмолилась Ирина Петровна, вцепившись в локоть мужа. – Женя, мы не можем ждать до утра!! Может, именно сейчас с ними происходит что-то ужасное!
– Я все понимаю, – мрачно отозвался Евгений.
– У меня есть четыре фонаря, – сказал Олег. – Если кому надо, я дам. Нужно прочесать округу. Кто-нибудь да должен был их увидеть! Женя! Я думаю, надо проверить станцию. И заодно автовокзал.
Евгений молчал, и Олег шагнул вперед, вглядывась в напряженное лицо мужчины:
– Ты чего?
Отец Николая кашлянул и медленно проговорил:
– Мой сын недавно интересовался одним из местных старожилов. Ира, помнишь, он рассказывал, как им какой-то старик помог в лесу? Когда Света ногу порезала?
