Флик оказался прав – к Эйзенриху мы прибыли, когда солнце начало валиться за горизонт.
– Путники? – уточнил у нас сонный стражник на въезде в город. – Платите пошлину. С человека – две серебрушки, с лошади – одна. Товаров нет? Тогда торговую пошлину не надо.
– С лошади – одну, – почесал затылок Флик. – А если у меня конь, то можно не платить?
– Четыреста сорок семь, – глядя на него, произнес стражник. – Вот сколько раз я слышал эту шутку. И раз у тебя конь, то с тебя – две серебрушки. Конь – он больше кобылы, у него хозяйство есть. Ха-ха.
– Я же тебе говорил: меньше болтай, – дружелюбно сообщил Флику Монброн и расплатился за всех нас, кроме воришки. – Давай, давай, доставай мошну. Пусть это будет тебе уроком.
Как мне показалось, Флик на него обиделся. Его вообще задевали все вещи, которые вели к уменьшению монет в карманах.
Он молча доехал с нами до гостиницы, которую наши дамы сочли приемлемой для того, чтобы в ней остановиться, поручил своего коня Жакобу, наказав, чтобы тот о нем позаботился, и куда-то испарился. Надо полагать, пошел по девкам, как и планировал.
Не скажу, чтобы нас это расстроило, мне и вовсе дела до этого не было. Я думал, как бы устроить так, чтобы мое отсутствие не вызвало ни у кого желания это обсудить. А если совсем честно – чтобы Аманда на меня не вызверилась, мнения остальных по данному вопросу меня вообще не волновали. В конце концов, мы взрослые люди.
А все Флик со своим длинным языком. Стоит только мне покинуть стены гостинцы – и все, не избежать подозрений в том, что я пошел в веселый дом.
В принципе так оно и будет. Но я не хочу, чтобы она так думала. Это же потом обид еще года на два, а то и больше. Тем более ей и так сейчас погано. Ну да, она дает нам всем понять, что ей наплевать на случившееся в Форнасионе и на то, что она теперь не дочь своего отца, но я-то слышал, как она пару раз ночью носом хлюпала. И остальные, надо думать, тоже. Аманда сильная, очень сильная, этого у нее не отнять, но все равно она человек. Мало того – она девушка, причем совсем еще юная. Так что не хочу я ее лишний раз провоцировать на резкости и необдуманные поступки.
Но и выбраться мне как-то отсюда надо. Я так понимаю, Гарольд здесь надолго не собирается задерживаться. Небольшая передышка – и снова в путь, теперь в сторону Макхарта, первого крупного портового города Восточных королевств. Насколько я помню по карте, пути до него – всего ничего, дня два по хорошему торговому тракту, а там – на корабль и в Анджан. Так что если сбегать в город, то только сегодня, с моего друга станется уже завтра после завтрака нас погнать в путь. Или после обеда – надо еще на рынок заглянуть, пополнить запасы.
– Здесь есть купальня! – радостно сообщила нам Луиза, подходя к столу, за которым мы разместились. – Какое счастье!
От соседнего стола, где устроилась компания южан, раздался смешок, но тут же стих, как только Карл положил ладонь на эфес своей шпаги.
Сидели мы в общей зале, целое крыло, как когда-то в Талькстаде, нам снять не удалось. Впрочем, мы и не особо стремились это сделать – дорога повыбила из того же Гарольда подобные замашки. Как мне кажется, он вообще впервые в жизни понял, что денег иногда может и не быть, и это навело его на интересные и полезные выводы.
К тому же гостиница была полупустая – чего-чего, а странноприимных домов в этом городе хватало.
– Прямо купальня? – недоверчиво спросила Аманда. – Ты ничего не путаешь?
– Ну, не такая прямо, чтобы ах, но вполне приличная, если судить по словам служанки. – Луиза даже подпрыгнула на месте. – Робер, отнеси вещи в нашу комнату.
Она произнесла «нашу» нарочито небрежно, но глаза у нее блеснули. Луиза явно ждала, как мы отреагируем на ее слова.
– Попал под каблук, – констатировал Фальк, опрокидывая в рот остатки пива из уже третьей по счету кружки. – Пропал. Теперь только и будешь, что вещи таскать да счета модисткам оплачивать.
– Это да. – Гарольд улыбнулся. – Занимайте угловой номер, он побольше. И потом, там все как надо. Точнее, там есть все, что вам может сегодня понадобиться.
Луиза покраснела.
– Да ладно тебе, – обняла ее за плечи Аманда, глянула на меня, что-то хотела сказать, но промолчала.
И очень хорошо. Скажи она то же самое, что Луиза де Лакруа, и я точно никуда бы уже не пошел. А как? Агриппу я, само собой, боюсь… Точнее, не Агриппу, а того, кто его послал. Но Аманда… Ладно, что-то совсем я расплылся, как масло на жаре. Не сказала – и хорошо.
– Что вы застыли? – Фриша встала из-за стола. – Лу, где эта хваленая купальня? От меня воняет, как от помойной крысы.
– Ох и сравнения у тебя, у меня даже мурашки по коже пробежали, – отмерла Флоренс, которая с затаенной завистью смотрела на де ла Мале, как видно, ставя себя на ее место. Кстати, интересно, кто в ее мечтах выступал в роли де Лакруа? – Теперь кажется, что я тоже пахну. Фальк, от меня ведь ничем таким не разит?
– От тебя пахнет пивом, – сообщил ей Карл, принимаясь за четвертую кружку.
– Для тебя сейчас все пахнут пивом, – сердито сказала Флоренс. – Робер, мои вещи тоже отнеси, хорошо? Но можно положить их не в вашу комнату, а в мою.
Де Лакруа обреченно кивнул.
Как только девушки удалились, Фальк в два глотка прикончил кружку, рукавом стер пенные усы и встал из-за стола.
– Так, Монброн, – посмотрел он на Гарольда. – Флик, конечно, трепло, но про местных красоток я тоже слышал, и мне понравилось то, что про них рассказывают. Больше тебе скажу: я хочу проверить, насколько эти байки правдивы. Ты со мной?
– Почему нет? – Гарольд бросил на стол пару монет. – Мой родитель тоже упоминал этот город, когда после охоты пил вино с друзьями. И мне тоже нравилось то, что он говорил. Жакоб, ты с нами? Эраст, Робер – вас я не зову, поскольку все понимаю.
Еще друг называется! Ладно де Лакруа, тут все ясно. Но я-то тут при чем?
