гостиную посидеть у ног хозяев этого мира.
За прошедшие дни я исходил весь город. Увидел стеклянный потолок атриума (не забыть эту идею, если решу строить свой дом!), осмотрел городскую больницу, исходил все мосты над речкой Толула. Что и сказать: я заскучал. Меня ждали еще сотни видов волков, на которых я мечтал поохотиться, а в этом городе – рафинированном и пересыщенном самомнением – приязнь я испытывал лишь к Эркилю и Мишае. Но этих двоих вполне удовлетворяло общество друг друга, и я всерьез задумался о том, чтобы двинуться в путь.
Пожалуй, схожу и поинтересуюсь у местных, есть ли возможность нанять дилижанс до Сижарле.
Это был один из самых ужасных вечеров в моей злосчастной жизни. Я возвращался со стоянки дилижансов, где мне отказали, сообщив, что дорога на Сижарле разбита и что мне придется наслаждаться пребыванием в Лакцине еще как минимум неделю. Проходя по аккуратной городской набережной и пересекая мост через Толулу, я услышал странный шорох, доносящийся из-под арки моста. Уже темнело, и я не видел, кто производил этот звук, но почему-то подумал о ребенке, который играет у воды и вот-вот упадет в нее. Почему именно о ребенке, ведают лишь боги. Но я спешно спустился под мост к воде по каменной лестнице.
Открывшееся глазам зрелище меня потрясло, воспоминание о нем даже сейчас, спустя порядочное время, леденит мою душу. Есть пределы человеческого восприятия, и я, оберегая вас, мой читатель, короткими штрихами нарисую картину, которую услужливо преподнесло мне собственное воображение.
Под мостом на камнях лежала женщина в багряном платье, широко раскинув руки и смотря в небо. Обрывки ткани валялись справа и слева от нее. Я двинулся к леди, желая помочь, но. Ткань оказалась вовсе не тканью. А багряное платье было вовсе не багряным. Я понял это, лишь вступив в вязкую бурую кровь и. Мне не хочется даже думать, какая часть тела этой несчастной оказалась у меня под ногой.
Наверху засвистели, сбежалась городская стража. А мне сделалось дурно за углом арки моста, где я извергал из себя обильный ужин. Хоть я и отвел глаза от ужасающей картины, но она стоит у меня перед глазами даже сейчас. Жертва маньяка, брюнетка с печально-серыми глазами, с тех пор мерещится мне за каждым углом.
Стражники допросили меня и отпустили. На мне не было следов крови, и они не нашли орудие преступления. К тому же я прибыл в город намного позже, чем начались преступления, и связать меня с предыдущими жертвами было невозможно. У стражи была лишь слабая надежда, что я заметил настоящего убийцу. Как они меня ни выспрашивали, я раз за разом повторял, что слышал лишь призрачный шорох шагов. Шагов чудовищного монстра, покидающего сцену своего ужасного спектакля.
Я так стремился убежать из-под арки, что чуть не растянулся, поскользнувшись на чем-то. Это оказался аметистовый браслет: тонкое витое кольцо с камнями поразительно насыщенного фиолетового цвета. Разумеется, я смог рассмотреть находку лишь дома. Почему же я вообще забрал браслет, а не отдал его стражникам? Ответ прост: любой служитель закона ворует. А эта вещь, скорее всего, принадлежала убитой. Мне хотелось узнать, кто эта девушка, и вернуть украшение ее семье. Слабое утешение, но для браслета это была бы лучшая судьба, чем стать ставкой в карточной игре какого-то подвыпившего сержантишки.
Когда я вернулся, то не рассказал доктору Эркилю, что произошло возле набережной. Возможно, пощадил чувства моего доброго хозяина, а может, был не в силах поверить, что в столь просвещенном городе творятся столь ужасные дела.
Прошла пара дней после моей ужасной находки под аркой. Я мучился ночными кошмарами, и доктор, пытавшийся поначалу отпаивать меня валерианой, нашел, что недуг кроется в сильном душевном потрясении. Хоть я и не рассказывал про Кармак и обнаружение тела в городе, лекарь на то и лекарь, чтобы заметить невидимое обычному человеку. Поэтому господин Эркиль вознамерился развеять мою мрачное настроение. Добрый доктор решил, что мне необходимо развеяться, а именно снова выйти в свет, благо намечался бал-прием губернатора. Я же мечтал лишь о том, чтобы дорогу на Сижарле привели в порядок, и можно было наконец покинуть жуткий город.
Убедило согласиться меня лишь то, что и Мишая собиралась на бал и, по уверению моего доброго друга, горела желанием пообщаться со мной. Хоть я и прекрасно понимал, как мала доля правды в его словах, но все же поддался искушению еще раз взглянуть на бледную нимфу Лакцины.
Примечание издателя. После этой записи в оригинале дневника отсутствовали две страницы. Записи, следовавшие далее, судя по датировке, были начаты как минимум месяцем позже.
Как просто и вольно дышится в Сижарле. Сейчас, когда руки мои перестали дрожать, я вполне могу вновь вести историю моих путешествий.
Внутренний судья уверяет, что можно забыть и не описывать события последней ночи в Лакцине после бала в особняке губернатора. Позволить памяти раствориться в вине. Но именно из-за вас, дорогой читатель, я не могу опустить перо. Вы обязаны узнать правду о том, что же случилось в Лакцине и почему я столь долгое время восстанавливал силы.
Итак, вернемся к ночи, когда губернатор устроил пир. То было собрание щеголей и кокеток. Если мне не изменяет память, поводом к празднеству послужила какая-то бессмысленная дата, вроде 675-й годовщины окончания возведения Врат Ремира. Мишая, как и обещал мне доктор Эркиль, пришла на бал и была, как всегда, властна, прекрасна и свежа.
Она рассказывала забавные истории, стоя в кружке почитателей, к которому я со смешанным чувством стыда и обиды примкнул. Один из поклонников Мишаи похвалил ее серьги с фиолетовыми аметистами, подчеркивающими цвет глаз. Она рассердилась и даже хлопнула его по руке веером. Оказалось, что на днях Мишая потеряла браслет, составлявший комплект с серьгами, и все еще была раздосадована пропажей.
Я никогда не причислял себя к особенным умникам (в отличие от моего друга Арлина), но даже мне хватило сообразительности решить этот ребус. Браслет, потерянный на месте преступления, и лучшая ученица факультета хирургии. Сейчас, спустя некоторое время, мне кажется, что мое умозаключение оказалось слишком поспешным и неосновательным. Жертва под мостом могла найти браслет, убийца – тоже. Украшение могло попасть под мост случайно. Тысяча возможностей. Но тогда догадка показалась настолько логичной, что я сбежал с бала и силой увел с собой доктора Эркиля. На ступенях прекрасного дома губернатора я торопливо и сбивчиво начал делиться с ним своими подозрениями касательно личности маньяка.
