С любовью же вы живете бок о бок с начала ваших дней. От первого материнского поцелуя до последней мысли на смертном одре. Все ваше существование пронизано любовью. В огромных, неимоверных дозах вы облучаетесь ею каждый день. Слэйрус тоже этого не понимал, он хотел найти эссенцию любви – универсальный ее экстракт. Бедный мой мальчик, он так и не понял, что ее можно было добыть из любого мальчишки с грязными пятками на окраинах Королевства.
– Но бабуля сказала, что мое тело умирает.
– Твоя бабуля – чу?дная старушка, Лис, и она права. Но ты умираешь не от осознания любви, как произошло с Тоби и истиной. А просто потому, что на слишком долгий срок оставила свою телесную оболочку.
Я судорожно сглотнула:
– Как давно я открыла килиаз?
– Почти два дня назад, – ответила богиня. – Тебе пора домой.
Я обернулась и посмотрела на Слэйто, который безучастно смотрел вдаль.
– Я хочу забрать его с собой.
– Это лишь память о нем, не он сам. Твоя память и, может быть, моя. Настоящий Слэйто рассеялся в пыль. И если это что-то значит, то мне жаль, что все так вышло.
– Да ничего тебе не жаль! – В сердцах сказала я. – Ты такая же салана-но-равэ, каким был Слэйрус. Вам на всех вокруг наплевать.
– И все же… – Богиня погладила меня по плечу и начала мягко, но настойчиво разворачивать меня к двери. – У тебя в Королевстве масса незаконченных дел.
Я уловила движение краем глаза. Едва заметное шевеление двух-трех пальцев Слэйто. Возможно, мне оно лишь привиделось, но даже этого для меня оказалось достаточно, чтобы вырваться из цепких рук Элеи.
– Ты однажды оживила его! – воскликнула я. – Ну же! Просто сделай это снова.
Богиня покачала головой:
– Я спасла двух полуживых существ. Слила их в одно – и ты сама знаешь, что получилось.
Я почувствовала себя защитником на суде:
– Отлично получилось. Был высокомерный сноб Сияющий и деревенский простофиля, открывший опаснейший артефакт из глупого любопытства. – Я кивнула на Слэйто. – Замечательно получилось. Он настоящий, не сшитая кукла, которую можно выбросить.
И снова легкое шевеление пальцев, которого опять не заметила Элея. Она подошла к двери и распахнула ее. Я не видела, что находится за дверью, но в белую комнату ворвался густой аромат – смесь запахов перегноя, кислых яблок и влажной земли.
– Прошлое не вернуть, Лис. – Она указала на дверной проем. – Тебе надо идти вперед, к своему будущему.
– Слэйто может быть моим будущим! – В отчаянии произнесла я.
Снова движение. Что он пытается сказать мне? Движение вниз? Пол?
И я уселась между магом и богиней. Должно быть, со стороны это выглядело смешно. «Рухнула, как мешок с навозом», – говаривала самогонщица Джудит в «Хлипком мосту». Эта белая комната, богиня, напряжение последних дней – все это тяжким грузом легло мне на плечи.
– Что, почему… Почему ты села? Тебе надо идти, – сказала Элея повысив голос.
Это было неожиданно. Я вдруг получила новую неразыгранную карту. Богиня начала нервничать, чего ранее с ней не бывало в ее сиятельном обличье.
– Я никуда не пойду, Элея, – твердо ответила я.
– Ты умрешь, – тихо сказала она. – Тебе надо вернуться в свое тело. Я ведь могу и приказать тебе.
– Пошла ты… – я использовала такое крепкое словцо из заокраинского языка, что покраснела бы большая часть моего ратарана.
Судя по вытянувшемуся лицу Элеи, на праматери языков, на которой говорили боги и от которой произошли людские языки, это слово имело сходное значение. Но она быстро преодолела замешательство.
– Там много незавершенных дел. Пишется книга судьбы, и некоторые страницы суждено заполнить именно тебе. Останешься здесь – в мире нарушится баланс. Природа попытается восполнить пустоту, и… даже боги не знают, к чему это приведет.
Я с ироничной усмешкой взглянула на Элею:
– А мне-то какое дело до мира? До богов? Вас что-то не особенно интересует мое счастье. И… – Я резко подняла руку, предупреждая желание богини возразить. – Можешь не говорить мне о тысячах невинных жизней. Мне правда плевать. Во всех сказаниях герои предпочитали приносить свои чувства и своих близких в жертву ради мира. А я… Я – отвратительный герой.
Ухмыляясь, я следила за тем, как на лице богини отражается работа мысли. Для чего бы я ни была нужна на земле, стало ясно, что за мою пропажу ответственность нести именно ей. Еще одно едва заметное движение пальцев Слэйто. Погоди, маг, еще немного.
Элея задумчиво теребила рваные края своего рубища, Кисуно полыхал рядом. Время в этой комнате текло иначе, и не исключено, что снаружи пролетел еще один день. Перед богиней явно стоял непростой выбор, но я не хотела упрощать ей задачу, поэтому молчала. Наконец Элея приняла какое-то решение. Она указала за мою спину:
– Кого из них ты заберешь с собой?
Я обернулась. Теперь позади стояло два стула. На одном сидел Тоби, низкорослый, хромой, с веснушчатым лицом и раскосыми глазами подросток. На другом – Слэйрус, почти на голову выше мальчика печальный, красивый и отрешенный от мира молодой мужчина. Более легкого выбора в моей жизни не было.