Через двадцать минут размышления все высадившиеся воины решили сдаться. Вполне понятно, они шли за добычей и гибнуть из-за неё не собирались. Тем более, совсем недавно Белов продемонстрировал всему Россоху своё мягкое, даже гуманное (хотя этого слова здесь никто не знал) отношение к пленникам.
Вечером того же дня старейшина Бражинска расплатился с ватажниками и спросил их главарей, Остапа и Кирю, не хотят ли они заработать ещё по гривне, без всякой драки. В ответе он не сомневался. Наутро объединённая флотилия отплыла в Россох. Вместе с ватажниками и группой охраны в родной город возвращались обезоруженные россохцы, получившие по одному железному браслету на ногу, ходить и грести не мешает, а убежать не смогут. Убитых, слава богу, не оказалось, доспехи худо-бедно отклонили пули, раненых перевязали и усадили обратно в свои лодьи. Пусть их дома лечат, решил старейшина Бражинска. Добирались в Россох два дня, за это время Белов подробно допросил всех пленных, которые оказались из рода шестипалых и ельцов, а десять наёмников в доспехах с бронзовыми бляхами – вовсе из соседнего города, из булгарского племени красного коня. Наёмники заверили Белова, что их выкупят за стандартные пять гривен, доспехи также оценили. Спорить сыщик не стал, очень удачно всё сложилось, даже ранения нападавших оказались лёгкими.
На пристани Россоха лодки остались ждать, а Белов с группой ватажников и подростков пошёл захватывать двух старейшин. Понимая, что всё решает скорость, никаких переговоров отставной полковник устраивать не собирался. Пока дозорные с частокола разглядывали знакомые городские лодьи, в которых сидели вроде свои мужики, Белов быстрым шагом направился к запертым городским воротам. Ватажники, как договорились, остановились на высоком берегу Камы, в сотне шагов от городка. Дальше Белов шёл в сопровождении десятка своих отроков, вооружённых исключительно револьверами, да и те были в поясных кобурах. Но все парни несли по мешку со взрывчаткой, не только пороховой, но и аналога аммонала. Как раз месяц назад лодья Окуня привезла тонну калийных солей. Доморощенный химик, естественно, попытался приспособить новый продукт к своей пользе.
Здесь не Выселки, поэтому Белов собирался начисто вынести городские ворота с запасом, без особых уговоров. Как он и догадывался, ворота горожане заперли, на всякий случай. На привратной башенке сидели двое подростков, с любопытством ожидая, что будут делать чужаки. Белова они узнали, но отсутствие луков и вообще любого холодного оружия настраивало горожан на переговорный лад. Судя по всему, они полагали, что чужак снова будет жаловаться на обиды и просить виру. Потому не среагировали на быстрые действия команды бражинцев.
– Чё надо? – только и успел лениво бросить старший из стражей, с удивлением наблюдая, как чужаки складывают свои мешки у ворот городка и отходят в сторону, а затем резко падают на землю. Пока стражи переглядывались, пытаясь понять странное поведение чужаков, раздался негромкий хлопок под воротами, основной звук взрыва отнёс ветер в сторону Камы вместе с клубами едкого дыма. Зато звук падавших внутрь городка ворот, вернее тех дубовых плах, что остались от разбитых створок, услышали все любопытные, успевшие прибежать к частоколу. Троих, самых неуклюжих, придавило тяжёлыми брусьями. Но раненые ещё не успели почувствовать боль и отойти от шока, как в пустующем проёме между частоколом появились бражинцы.
Едва ворота рухнули, открывая вход в городок, Белов вскочил на ноги и махнул рукой ожидавшим ватажникам. Его отроки уже забежали внутрь частокола, не останавливаясь на немногочисленную охрану ворот, побежали в центр города – вязать старейшин. Белов немного задержался, убедившись, что ватажники не бесчинствуют, а только вяжут всех вооружённых горожан. Затем быстро догнал своих бражинцев, уже приступивших к захвату старейшин Россоха, городок-то невелик. Не больше сотни домов. Сам отставной подполковник только руководил, заботясь больше о безопасности своих подопечных, чем о поставленной цели. Пару раз ему пришлось прикрыть ребят от набежавших соседей с топорами и вилами, а в остальном его молодые дружинники работали грамотно.
Дома старейшин враждебных родов определили по плану городка заранее, охрану старейшины не держали, а пытавшихся заступиться сыновей скручивали подростки, не зря их Белов натаскивал. Со старейшинами он разговаривал коротко, их вязали и отправляли с подоспевшими ватажниками на пристань, домашних вели туда же. Пытавшихся заступиться соседей распугивали и отталкивали ватажники. Операцию провели быстро, после чего Белов со своим отрядом вернулся на берег Камы, уселся на на бревно за воротами городка и ждал подхода всех жителей Россоха. Поначалу горожане пытались кричать и даже возмущаться, отставной сыщик быстро пресёк эти шалости, пригрозив всех захваченных пленных просто утопить, как разбойников, пойманных на месте преступления, или повесить – на выбор горожан. Люди знали, что он в своём праве и может так поступить по Правде, умолкали.
После того как его перестали перебивать, Белов начал говорить. Прервать его пытались дважды. Первого, напавшего с ножом, он просто уложил несколькими ударами, а охранники связали. Второго, лучника, попавшего из-за ближайшей избы в бронежилет, он застрелил из револьвера, возможно, просто ранил, стрелял на пределе дальности, почти сорок метров. Больше никто не пытался перебить речь Белова. Как обычно, он начал с жалоб на постоянные обиды, нападения, потом перешёл к призывам жить спокойно, по-соседски. Некоторые даже стали думать, что всё обойдётся этими жалобами и чужак, как обычно, уедет. Уезжать просто так он не собирался и внятно объяснил, что сам назначает себя городским правителем Россоха, вместо себя оставляет старосту из рода соек. Все старейшины родов должны отдать Белову в залог повиновения по сыну, а старосты шестипалых и ельцов – ещё и дочерей.
Красноречие отставного сыщика сыграло свою роль, хотя, вернее всего, больше повлияли стоявшие за его плечами вооружённые ватажники и бледные раненые россохцы, сидевшие в лодьях и вызывавшие несомненное сочувствие родственников своими повязками, сквозь которые проступали пятна крови. Поэтому старейшины родов начали приносить присягу новому главе города, деваться некуда. Либо присягнут сейчас, либо город будет разграблен, это все понимали. Простым жителям Белов тут же пообещал новых налогов не вводить, чем сразу сделал их своими сторонниками.
Началась процедура обмена пленников на заложников. Пленных Белов возвращал по такому принципу: за каждого пленного его семья оставляла мальчика-подростка, если нет мальчика, то девушку. За четверых холостяков пришлось взять младших сестёр, у остальных оказались уже подросшие дети. Зрелище обмена пленников на заложников было, конечно, отвратительным, напоминая нашему герою фильмы про войну, когда немцы на оккупированной территории увозили молодёжь в Германию, на работу. Но иного способа обеспечить безопасность родного Бражинска он не видел. Иначе придётся воевать каждый год, да не по разу. Какой уж тогда технический рост может быть. Все силы уйдут на
