данном случае, отставной подполковник был согласен. Вместе с Алиной он заготовил из верёвок десяток петель-удавок, очень удобных для быстрого связывания. Проинструктировал жену, как вести себя в различных ситуациях. Только после этого завёл лодку в устье Сивы.
В широкой части реки он вёл лодку ровно и быстро, глубина реки за три лета была изучена, как расположение комнат в родном доме. Алина лежала на дне лодки, спрятавшись между кусками руды от стрел. Её задачей было смотреть вперёд вправо, сам Белов смотрел на левый берег, при таком разделении было больше шансов не пропустить засаду, оба внимательно осматривали предстоящий путь в поисках ловушек. Вот Алина два раза шевельнула ногой, потом подняла пятку вверх. На ветках деревьев правого берега, нависающих над водой, сидят два человека. Белов резко сбросил скорость и взглянул на левый берег, там никого не было. Он искоса, не подавая вида, что глядит в ту сторону, осмотрел деревья справа, увидел засаду и прибавил газ, даже подплыл к правому берегу, для удобства нападающих, чтобы обязательно напали, не пропустили. Лишь бы лодку не опрокинули, успел подумать он, когда на него сверху обрушились два тела.
Оба нападавших прыгнули крайне неудачно, одни напоролся на выставленную опытным сыщиком ногу, прямо солнечным сплетением, и упал, к счастью, в лодку. Алина моментально накинула на него удавку и связала руки за спиной. Второй приземлился удачно, но не успел увернуться от самодельной дубинки, вырезанной Беловым из дубового сука несколько часов назад, как раз для подобного случая, сразу потерял сознание. Третий человек из засады прыгнуть не успел, наш герой резко добавил газ, и моторка рванула вперёд. «Всё, можно спешить домой, есть с кем работать», – обрадовался он, пока Алина связывала второго угра. Угры думали иначе, буквально через двадцать метров с веток деревьев на лодку прыгнули ещё трое, но не рассчитали скорость и упали за кормой. Затем с берега попытался забежать воин по мелководью, но наткнулся на выставленное Алиной весло и упал в воду от удара; скорость и масса моторной лодки не шли ни в какое сравнение с низкорослым аборигеном. Сидевшие в засаде угры почувствовали, что жертва уходит, и громко завыли. Белов резко нагнулся. Три стрелы чиркнули по кепке и плечу, четвёртая царапнула шею, сорвав лоскут кожи. Он, опасаясь, что стрела отравлена, чуть не бросил ручку газа, перехватил её левой рукой. Правой ладонью и пальцами начал массажировать кожу вокруг раны, выдавливая кровь из царапины. Проехав пару поворотов реки, не выдержал, остановился и быстро промыл ранку водой из реки, затем просто опустил голову по плечи в воду, наслаждаясь прохладой, смывающей кровь из раны.
До посёлка добрались в рекордно короткий срок, Белов сразу объявил тревогу. Пока все собирались и выставляли посты наблюдения, а женщины подходили в дом, он приступил к допросу пленных, с помощью Алины. По прикидкам старейшины, не менее двух часов до приближения охотников у него было. Поэтому он рассадил пленных в соседние помещения пустующего дома и задавал вопросы им по очереди, переходя от одного к другому. Угры не думали молчать, наоборот, гневно выступили с обвинениями в адрес Белова, оскорбившего их шаманов и весь род, когда он похитил пленницу. За полтора часа допроса отставной розыскник успел установить, что человеческие жертвы в роду не практиковались очень давно, более десяти лет. Идея похитить и принести в жертву двух чужих людей была подсказана шаману богами после его камлания для удачной охоты. Три последних года род подстерегали одни неудачи. Несколько охотников погибли в горах и на охоте, упали со скал или были затоптаны кабанами. Каждый год женщины рождали мертвых детей, а этой зимой умер новорожденный сын военного вождя племени. Все остальные неудачи выглядели крайне неубедительно в изложении охотников. Вроде знаков на небе и на воде, криков ворон и поведения белок. Очевидно, кому-то из руководителей рода потребовалась шумиха, скорее всего, шаману.
Белов уже выяснил, что в группе охотников, преследовавших его, шаманов нет, а всего в роду два шамана. Охотники сказали, что род у них большой и могущественный, может выставить сто воинов. В этом он сильно сомневался, но даже если воинов всего тридцать, вооружённого конфликта хотелось избежать. Через полтора часа допросов пленников вывели за пределы посёлка и отпустили. Оружие обоим вернули, оба кремнёвых ножа и каменных топора. Охотники этому практически не удивились, оба почувствовали доброе отношение к ним Белова. Сыщик велел передать военному вождю приглашение для разговора, обозначив местом встречи отдельно стоящий дуб на излучине Бражки в паре километров от посёлка. На встречу он обещал прийти с Алиной, сославшись на плохое знание угорского языка, через час.
За это время старейшина Бражинска проинструктировал Третьяка и Ларису, как действовать при различных ситуациях, всю малышню и девушек отправил в Пашур. Сам переоделся в бронежилет, на Алину надел ватник и мотошлем, надеясь, что стрелы с костяными наконечниками не пробьют такую защиту. Кроме револьвера на поясе и трёх ножей, одного в чехле и двух в голенищах хромовых сапог, Белов взял свой карабин, замаскированный под посох. Основным аргументом переговоров он считал подарки, которых набрал два мешка, там были зажигалки, две бутылки настойки с обильной закуской, железные ножи и топоры, отрезы шерстяной ткани и даже небольшой кусок шёлка. Зная пристрастие дикарей ко всему яркому, приготовил полмешка различных ярких пластиковых безделушек, пластмассовых и оловянных солдатиков, фигурок животных. Руду из лодки выгрузили, в пустые канистры налили бензин, к месту встречи подъехали с ветерком.
На этот раз Белов демонстративно затащил нос лодки на берег, куда вышел вместе с Алиной. Под дубом уже стояли три угра с каменными топорами в руках. Группа угров в два десятка воинов стояла в двадцати метрах на берегу ниже по реке, среди них виднелись недавние пленники. Старейшина подошёл к переговорщикам, демонстративно опираясь на посох-карабин. Заговорил с уграми по-славянски, затем по-угорски, поприветствовал их.
– Я Белов, старейшина своего рода, буду с вами говорить. Говорить будем долго, предлагаю присесть на пригорок, моя жена накроет угощенье для всех, – он постарался сразу отвлечь мысли оппонентов от оскорблений, криков и угроз, перевести разговор в мирное русло.
– Я Топор, вождь рода, пришёл вернуть украденную жертву и наказать осквернителя нашего святилища. – Вождь не тронулся с места, видно было, что он настроен агрессивно. Однако при виде своего врага, равнодушно повернувшегося спиной и направляющегося к пригорку, где женщина раскладывает закуску, неопытный в психологических тонкостях абориген невольно подошёл за старостой Бражинска к пригорку, на который тот уселся. Тут уже угру пришлось сделать усилие и сесть неподалёку, чтобы продемонстрировать своё равноправие.
Дальше разговор Белов пытался вести по своему сценарию, ни в коем случае не возражать Топору, практически со всеми его доводами соглашаться и обсуждать способы решения этих доводов. Выслушав гневную речь вождя об оскорблении святилища, похищении жертвы и немедленном наказании обоих, Белов послушно кивал головой, соглашаясь с вождём и сочувствуя ему. Потом завёл сним разговор на близкие тому темы о причинах жертвоприношения, о неудачах, несчастливых приметах, которые видят во