всём шаманы. Во время долгого перечисления всех проблем племени Алина успела накрыть стол, порезать железным ножом мясо, овощи и хлеб. Старейшина, не прерывая речь вождя, разлил две стопочки настойки и дождался окончания выступления Топора.
– Только сильные воины могли выдержать столько невзгод, выпавших на долю твоего рода. Я вижу, что ты смелый и сильный вождь и предлагаю выпить напиток сильных людей, который слабые мужчины не в состоянии удержать во рту и проглотить, – при этом Белов лихо махнул стопку в рот. Опасаясь примитивной упёртости вождя, Белов применил любимый способ всех белых людей – напоить аборигена. Речь шла о жизни, все средства были хороши. Пьянка, при всех её минусах, это не убийство.
Вождь повторил действия Белова, выпучил глаза и закусил мясом, разговор продолжился. Теперь говорил старейшина, говорил долго, неспешно, хорошо закусывая, пока Алина переводила. За время разговора выпили ещё по стопочке, поить допьяна вождя сыщик опасался, вдруг тот в пьяном виде буйный, но лёгкая рассеянность опьянения была полезна. Наш герой рассказал, как всего два года назад попал в эти края один, как говорится, без оружия и родичей. Теперь у него большое селение из двенадцати домов (вождь в уме начал переводить в количество взрослых воинов, учитывая, что в каждом доме угров жили два-три взрослых мужчины, вышло довольно много), род живёт богато, не голодает. Сам Белов и мастера делают железное оружие и инструменты, которые обменивают у соседних родов и племён, со всеми живут в дружбе. Шесть родов выше по течению, где только в одном селении пятьдесят домов, ещё три рода вдоль Камы. Через год или два это будут сильнейшие и непобедимые роды, которые железным оружием выгонят всех остальных с побережья Камы.
Хитрый опер продолжил дальше, рассказывая, что всего этого богатства он добился не сразу. Было время, когда он слушал своих шаманов, которые запрещали делать железные ножи и топоры, показывали плохие приметы и требовали всех чужаков убивать. Белов долго так жил, было всё хуже и хуже, пока не подумал, а вдруг шаманов обманывают злые духи, которые представляются им добрыми и дают плохие советы? Как добрые духи могут назвать железный нож плохим, если он так хорошо режет мясо? Это ведь добрые боги научили людей всему, что люди умеют, а не злые. Значит, остальные умения людей тоже от добрых богов. Отказался он слушать шаманов и зажил хорошо. Белов почувствовал, что Топор не понимает, к чему такая прелюдия, и перешёл к делу.
– Признаюсь тебе, Топор, я вижу, что ты мудрый вождь, это я освободил вашу жертву и отвёз её домой, – Белов заметил, что вождь не сильно удивился и сидит неподвижно. Значит, они уже всё просчитали и он правильно поступил, рассказав правду, – двадцать лет назад я дал клятву, что спасу от смерти пять женщин, которым грозит гибель. Когда я увидел, что приносят в жертву мужчину, я не вмешался, но спасти женщину я поклялся и не смог обмануть богов. Я не боюсь смерти, скажу по секрету, своими умениями я могу убить всех твоих воинов, не сходя с места, – он заметил улыбку Топора и разыграл обиду, – покажу прямо здесь свои умения. Пойдём на тот пригорок.
Вождь с интересом пошёл за Беловым, который предполагал, что с пригорка увидит лосей или зубров, обычно пасущихся неподалёку. Предположения были верными, в сотне или больше метров мирно жевали траву два десятка зубров. Белов на глазах недоверчивого Топора тремя выстрелами из карабина уложил двух зубров, затем переговорщики вернулись на берег. Потрясённый вождь молчал, потом выдавил:
– Ты должен ответить за оскорбление святилища.
– За преступления наша Правда всегда даёт разные наказания: или заплатить виру, или выдать преступника головой. Что толку, если вы меня убьёте, я перед смертью тоже убью ваших воинов, хоть немного. Зато у вас не будет железного оружия, которое есть у соседей, и они через пару лет выгонят ваш род с берегов Камы, а может, просто убьют, – Белов смотрел Топору в глаза, медленно выговаривая угорские фразы. – Если вы возьмёте с меня виру, я её могу отдать железным оружием. Да ещё после этого мы останемся друзьями, и вы сможете выменивать у нас оружие и другие железные инструменты. У моего народа есть поговорка, плохой мир лучше хорошей войны. Думаю, что похожая поговорка есть и у вас. – Он демонстративно потрогал порез на шее от стрелы и продолжил: – При всех своих действиях я не пролил ни капли вашей крови, а твои парни меня ранили. И коли вы судите меня по вашей Правде, я могу требовать виру за ранение по своей Правде.
Я не тороплю тебя с решением, вождь, – продолжал старейшина Бражинска, не давая угру возможности вставить свои возражения. – Если ты не можешь решить сам, посоветуйся со старейшиной рода. Я даю тебе слово, что до твоего решения не убегу и дождусь его в своём селении. Можешь советоваться с кем хочешь, только запомни мои слова о шаманах. Мы не знаем, кто даёт им советы, добрые боги или злые духи, которые ими притворяются. Как мы можем знать, какой зверь живёт в лесу, если не видим ни леса, ни зверя? Кто из нас не делал ошибок, шаман такой же человек, он тоже может ошибаться. Я отдаю свою жизнь в твои руки, Топор, я верю тебе, как честному человеку. Чтобы тебя не посчитали лжецом, даю тебе подарки для твоего рода, раздавай их, как решишь сам. Согласен ли ты так поступить?
– Согласен, – после долгого раздумья выдавил Топор, разглядывая подарки, выложенные перед ним.
– Последняя просьба, пусть твои воины принесут убитых зубров, одного из которых отдаю вам, – Белов улыбнулся, разводя руками, – с женой мы не справимся.
Наблюдая со скрытым злорадством, пока воины притащат убитых зубров и загрузят одного в лодку, Белов и Алина с ветерком укатили на моторке. Дома он едва успел распорядиться об усиленных постах на ночь, как уснул, дойдя до кровати. Нервное напряжение всегда действовало на него не хуже снотворного.
Утром угров на месте не оказалось, для бражинцев потянулось ожидание, которое он определил до десяти дней. На эти дни Белов отошёл от всех занятий и с утра до вечера проводил тренировки, восстанавливал навыки рукопашного боя. Несмотря на успешные единоборства с аборигенами, сыщик не тешил себя иллюзиями. С настоящим воином он не справится, поэтому до изнеможения разрабатывал приёмы боя с мечом, для которого выбрал один из образцов коллекции Алексея, самый лёгкий, больше похожий на шпагу, с закрытой гардой. В качестве основного приёма Белов решил использовать слабое знакомство аборигенов с колющей техникой. Тренировался он исключительно в бронежилете, с револьвером на поясе.
Кузнецы изготовили пару щитов разного диаметра, обшили кожей, часто он работал со щитом. Половину времени Белов проводил в отработке давно забытых рукопашных приёмов, используя в качестве спарринг-партнёров немногих взрослых мужчин. Одно радовало: физическое состояние было на высоте, за два года ежедневных физических усилий он настолько окреп и выработал такую выносливость, что доводил молодых спарринг-партнёров до изнеможения, даже не вспотев. От жителей своего посёлка и Пашура старейшина не скрыл возможной гибели, одновременно всем озвучил своё завещание, где разделил имущество между Третьяком и своими жёнами. Он строго запретил всем в
