Послышался шорох, а затем звук шагов, спешно растворяющийся в молчании Лунного храма. Показалось, что дверь совсем обледенела. А уже в следующий миг Немиру заполонила готовность броситься следом ради одного объятия, ради одного касания, ради еще одного слова. Кисть резко оттянула засов, толкнула дверь. Тяжелая охранительница нехотя, с глуховатым скрипом распахнулась, словно не желала этой встречи. Но девица была куда упрямее какой-то деревяшки. Окрыленная стремлением, она бежала вниз по лестнице, перепрыгивала пролеты, грозясь всего одним неосторожным шагом лишиться жизни. Но разве это важно? Разве может быть вообще что-то важно, когда ОН уезжает? Немира почти летела, почти догнала…
Но заплутала.
Коридоры вдруг претворились в близнецов, неотличимых один от другого. Туда! Девица рванула влево, но наткнулась лишь на череду келий. Побежала обратно. Свернула направо, потом налево. И снова не то. Еще один тоннель – и опять тупик. Взгляд лихорадочно метался из стороны в сторону, шарил по каменным стенам, пытаясь сыскать хоть какую-то зацепку, памятный выступ или впадинку. Но как ни силилась память, так и не сумела выдать правильной дороги. Девица готова была впасть в отчаяние, когда на пути выросла Кикимора – суровый взгляд, руки уперлись в бока.
– Куда это ты?
– Попрощаться!
– Не велено, – всего одной ладонью Кикимора отвела девицу назад.
– Кем не велено? Я не пленница! Я гостья! Пусти!!!
Но ни стремление, ни кулаки, ни даже пинки не помогли прорваться через живую крепкую плоть, под стать окружавшему камню.
– Он уезжает, понимаешь?! Пусти меня!
– Поздно опомнилась. Вертайся к себе, – отрезала Кикимора.
– А через какие врата он уехал? – севшим голосом спросила Немира.
– Не все ли равно?
– Я не пойду за ним!
Кикимора сощурила очи, точно пыталась углядеть, не врет ли подопечная, но затем все-таки поведала:
– Через восточные.
– Они там? – девица указала пальцем вправо.
Старуха осторожно кивнула.
– Благодарствую!
Немира побежала по узкому каменному коридору. Кажется, именно он вел к башне.
– Стой! Ты же слово дала! – полетело вдогонку. Но девица и не подумала остановиться. Может, волхвицы сильны, но точно не так быстры, как она. И уж тем паче не эта старая волколачка!
Немира добралась до крученой лестницы и понеслась вверх с легкостью ветерка. Туда, откуда открывался вид на восточные врата. Пусть не ради объятий, пусть не ради касания, слова, но взгляда. Последнего взгляда на любимого.
Она почти не чувствовала, что легкие готовы плеваться кровью, что бок пронзила резкая боль. Взлетела на круглую площадку, подбежала к ее краю и перевесилась через невысокую низкую ограду. Взгляд подстреленной птицей запорхал по двору, по прилегающим к Лунному храму плешивым полям, скованным первыми морозами, неустанным волком принялся рыскать по оголенным лесам, неуютной чернотой обступившим горную гряду.
Где же ОН? Где? ОН не мог так быстро исчезнуть из виду!
Зацепив небо, что оделось в серые безликие тучи, взгляд вернулся во двор. И тут сердце остановилось, словно не было этих мгновений бешеного бега, словно не оно только что не справлялось с безудержным потоком кислорода… Серые очи, не мигая, взирали на статного мужчину, облаченного в меха, с мечом на поясе. Войтех!
Он ловко забрался в седло вороного коня и тронулся в путь.
Девица не обращала внимания на уколы осеннего мороза, так по-зимнему сковавшего землю. Ее не волновали укусы ледяного ветра. Она даже прогнала слезы обиды, тревоги и боли – ничто не могло ей помешать напоследок наглядеться на стремительно уменьшающуюся фигуру. Ладный, крепкий скакун увозил ведьмаря слишком быстро.
– Войтех…
Конь чуть сбился с шага, когда резкий порыв ветра подхватил шепот с потрескавшихся губ и донес до всадника. Уловил ли просьбу неестественно тонкий слух ведьмаря, но широкие плечи на миг вздрогнули, а осанка чуть изменилась, будто мужчина хотел повернуться, но в последний миг передумал.
– Обернись, – шептали губы.
– Обернись, – просила душа.
– Обернись, – молило сердце.
Но Войтех так и не повернул головы…
Изголодавшийся по путникам лес почти мгновенно поглотил седока разом с конем. Нагие кроны оказались вдруг слишком густыми.
Немира не запомнила, как безвольно опустилась на холодный пол, когда превратившийся в точку всадник затерялся среди деревьев. Не поняла, сколько времени провела на полу башни, теряя тепло и превращаясь в камень, на котором сидела. Возможно, Любмел бы и сжалился да претворил ее в камень, избавив тем самым от горьких страданий
