вдруг крепко обхватил девицу и, перекатившись, подмял под себя. А после, ни слова не говоря, принялся целовать.
Апивень разом со своими служками сделал черное дело – хмель взыграл в жилах, кровь забурлила, – и невинное молодое тело, полное огня, пылко откликнулось на ласки. В голове помутнело, явь закачалась и отошла в сторону, уступая место страсти.
Немира жарко целовала темные очи…
Гладила каштановые волосы…
Выгибалась под крепкими руками ведьмаря…
Мужские ладони бесстыдно гладили и потискивали значительно округлившиеся за последние пару лет груди, бедра. Дыхание участилось, сердце отбивало чечетку где-то в голове. Наконец он вернулся. Наконец он всецело принадлежит ей… Войтех… Любимый…
Так мучительно сладко, так томно, так хорошо… Если бы только… Внезапно девица различила жжение на правом бедре. Видать, пчела укусила. Но для обычного укуса боль разрасталась с неимоверной скоростью и делалась почти нестерпимой. Словно кто-то прижал к ноге раскаленное железо. Немира раскрыла очи и замерла. Перед ней оказался вовсе не ведьмарь. Пухлые губы, светлые очи, кудрявые локоны. Олелько… Девица мотнула головой – наваждение не исчезло. Как же так?
Сопящий парень принялся развязывать тесемки ее рубахи.
– Нет, – увернулась от очередного поцелуя девица.
– Но… – юноша повторил попытку, но она снова не увенчалась успехом.
– Хватит, – прохрипела девица и решительно накрыла тесьму ладонью. Желание исчезло безвозвратно. Впрочем, если оно и было, то уж точно не к Олелько.
– Я же вижу, что нравлюсь тебе.
– Нравишься, – согласилась Немира. Юноша расцвел. – Но только как…
Слова утонули под пухлыми губами. Крепкие руки сильнее сжали девичий стан.
– Не надо, – Немира попыталась скинуть с себя разгоряченный «груз», но ничего не вышло – слишком тяжел да крепок тот был. – Оставь меня. Оставь!
Внезапно девицу обуяла жуткая злость, но вместо того, чтобы закричать и продолжить бестолково лупить кулаками по могучей спине, она взяла себя в руки и, припомнив наставления Ратмира, сумела выбраться из наглых бесстыдных лап.
– Дело в нем? – спросил задыхающийся юноша. Он стоял на коленях и держался за ушибленный бок.
Немира поджала губы. В конце концов, она не обязана отчитываться. Чай, не провинившаяся дочка.
– Стало быть, в нем! Чем же тебя так привлекло это ведьмарское отродье?
– Не смей! – угрожающе зашипела Немира.
– Значится, я прав, – Олелько расплылся в улыбке, но на этот раз она отливала злостью и обидой. – Мерзкий уродец…
– Что ж ты ему это в глаза не сказал? Тогда, в повозке…
– Он ранен был.
– А в деревне?
Ноздри юноши все еще трепетали. Губы нервно подрагивали. Взгляд соскользнул с девичьего лица и уперся в траву. Таким друга Немира еще не видела. И зрелище это оказалось далеко не приятным.
– Прости, но я люблю его, – выдохнула девица.
Никогда и никому, кроме самого Войтеха, она не признавалась в своих чувствах. И теперь, открывшись на этом взгорке в окружении густого малинника, вдалеке от чужих глаз, другу детства, она будто прокричала о своей любви всему миру. На душе отчего-то сделалось спокойно и хорошо. И если всего миг назад девице хотелось от души настучать по светловолосой башке, то теперь ей стало жаль юношу. Давно ли сама ревновала Войтеха к Рыжей, а потом и постояличихе? – Наверное, не след нам больше видеться.
Немира заправила рубаху, пригладила волосы и решительно направилась прочь.
– Погодь, – куда мягче бросил Олелько. Ни одна из ноток в низком голосе больше не выдавала недавней ярости.
Девица обернулась.
– Это ты прости меня. Я больше не посмею, обещаю, – светловолосая голова виновато вжалась в плечи. – Только… только если сама попросишь.
– Не попрошу, – твердо сказала девица, лишний раз поблагодарив про себя Макошь, что вовремя избавила от дурманной страсти и не дозволила свершиться непоправимому. Теперь девица поняла, что послужило источником жжения. То самое пятнышко в форме лунницы. Вот, стало быть, как Великая богиня венчает…
Калитка скрипнула, выпуская на городскую мостовую стройную женственную фигуру.
– Немира, – выскочил следом Олелько. – Пожалуйста, останься мне другом!
– Хорошо, – согласилась девица. Она не держала на него зла.
– Погодь, ты куда?
– В храм.
– Одна? Так не пойдет, я обещал тебя отвезти.
– Тогда с тобой, – улыбнулась Немира. Настроение странным образом улучшилось. В сердце словно птицы запели. С чего бы? Самое время сетовать и обижаться на Войтеха.
