Идеал

взглядом в чашки Петри. Еще нужен прибор для ночного видения – дежурить вместе с нашей охраной, высматривать опасность на горизонте. Хотя бы на несколько часов этот завод превратился в мой дом, в мой мир.

Кэррик гнул свое:

– После того как Фергюс и Лоркан засветились в супермаркете, их лица показали во всех новостях. Они в списке разыскиваемых Трибуналом. Теперь они могут работать только в ночную смену, чтобы никто не узнал их при свете дня и не донес. В ночную смену дежурят по большей части Заклейменные. А уж тебя в лицо вся страна знает – может быть, со временем это поуляжется, а может, и нет, и хотя люди тут хорошие, но настолько я бы им доверять не стал. Никто не захочет рисковать собственной жизнью, ведь если Трибунал прознает, что они работали с тобой рядом и не донесли, они все попадут в беду. Так никто рисковать не станет. Придется тебе держаться от всех в стороне – какое-то время.

Последние слова он растянул, давая понять, что это будет очень долгое время.

Пожав плечами, Кэррик добавил:

– И учти: уйти отсюда я хочу не из-за отношений с родителями. Вся причина во мне. Я не согласен на такую жизнь, и ты тоже не должна сдаваться.

Он умолк, давая мне возможность подумать.

Больше всего я хотела снова увидеть родных, у меня сердце болело при одной мысли о них, об оставленном доме, о той жизни, которой я сама себя лишила, – но с той жизнью было покончено, как только меня доставили в замок. Мне представлялось, как мама и папа, Джунипер и Эван будут меня тут навещать. Их можно провозить, спрятав в грузовике, доставляющем продукты, или еще как-то. У нас будут тайные семейные выходные, будем играть в футбол или во что Эван пожелает. Но ведь это пустые мечты. Никогда ни Бахи, ни другие такого не допустят. Кэррик прав: я устала и потому так обрадовалась, оказавшись в безопасности, но безопасность редка и драгоценна, за нее придется сражаться вне этих стен.

– Да, я тоже не согласна на такую жизнь, – кивнула я.

Он просиял:

– Вот и хорошо. Потому что, когда я говорил, что хочу выбраться из этого, я не имел в виду просто уйти с завода. Я хочу, чтобы мы выбрались из этой жизни – Заклейменных. И у меня есть план.

19

Кэррик подался вперед, дрожа от возбуждения:

– Я подумал насчет того, о чем ты говорила вчера ночью. О Креване, о том, что он пытается завладеть видео. Ты хоть понимаешь, какую это дает тебе власть?

Я тоже подумала: мистер Берри и Пиа Ванг знали о видео, и они исчезли. Одна мысль, что Креван думает, будто видео у меня, наполняла меня страхом: он охотится на меня, и нет смысла сообщать ему, что я понятия не имею, где видео. Я чувствую себя не как человек, обладающий властью, а как самый преследуемый человек на земле.

Кэррик понял, что я с ним не согласна.

– Селестина, с помощью этой съемки ты добьешься, чтобы Клейма отменили. Мало того, если все поймут, что Креван вынес неверный приговор один раз, возникнет вопрос: а как часто он ошибался в прошлом? Вся система Трибунала пошатнется.

Сердце резко забилось. Да, в этом что-то есть. Впервые для меня забрезжил свет в конце тоннеля: больше чем месть – спасение. Да, Кэррик меня убедил, стоило бы попробовать, но …

– В чем дело, Селестина? Ты просто должна этим воспользоваться. Показать видео каждому, кому сумеешь.

У меня его нет.

Скажи ему, Селестина. Скажи ему, что видео у тебя нет. Скажи. Я раскрыла рот. Подумала, как сформулировать. Это ведь просто. У меня нет съемки. Он только думает, что она у меня. Потому что так сказал тот человек, который якобы передал ее мне.

Кэррик ждал. Я закрыла рот. Не смогла разрушить его надежды. Он уцепился за этот план, видя в нем единственную возможность исправить все, что с нами случилось. И как знать – а вдруг запись все же у меня. Если я сумею проникнуть в свой дом – она может оказаться там. Мысли понеслись вскачь. Возможно ли пробраться в дом так, чтобы стражи не увидели? Или – связаться с родными и попросить их поискать? Сумею ли я это осуществить?

– Ладно, – сказал он, его энергия иссякла, он отступился. – Я слишком многого от тебя требую, понятно. Ты только что добралась к нам, устала, а тут я … И все же, – приободрился он, – я тебя сюда не зря привел. – Он встал, открыл холодильник, выключил свет и положил на пол перед открытым холодильником две подушки. – Садись, пожалуйста, сюда.

Я уставилась на него в полной растерянности. Тот миг, когда надо было отвечать на его вопрос, миновал, я должна была бы