остановить, но я выскочила из гостиной и прямиком ринулась в спальный отсек.
Я подключила телефон с предоплаченной связью, которым снабдил меня дед, и набрала один из сохраненных в его памяти номеров.
Не думала я, что когда-нибудь позвоню по этому номеру, но делать нечего.
Час спустя двадцать нарушителей выстроились перед воротами завода. Мы – Кэррик, Леннокс, Фергюс, Лоркан и я – прятались подальше от чужих глаз.
Никто не знал, чего ждать, не знал даже Кэррик. Я просто велела им ждать здесь, со мной. Сказала, что это будет не зря.
Мой единственный шанс доказать свою силу всем, кто пока не верит в меня.
Вдали показался черный автомобиль – обычный, гражданский. Эдди неуверенно оглянулся на меня. Я кивнула ему и отступила глубже в тень, к Кэррику.
– Что происходит? – спросил Кэррик.
Я и ему не ответила, скрестила руки на груди и следила, как медленно приоткрываются ворота. Лишь бы все прошло как задумано. Автомобиль с тонированными стеклами остановился у ворот, заезжать не стал. Все тревожно оглядывались на меня. Я держалась. Сжать зубы, выше нос. Должно сработать. Дверь машины открылась.
Вышла Ивлин. Закрыла за собой дверь и кинулась к матери. Корделия упала на колени, всхлипывая, а потом крикнула мне:
– Ты вернула ее! Ты сумела ее вернуть! – Перебарывая слезы, она кричала мне снова и снова: – Спасибо! Спасибо! Спасибо!
Автомобиль развернулся и поехал обратно туда, откуда приехал. Ворота завода снова сомкнулись. Обошлось без подставы – все целы.
– Как ты это устроила? – изумился Леннокс.
– Да, как? – подхватил Кэррик.
Они все смотрели на меня в изумлении. С подозрением. С почтением.
Это было классно.
– Я в деле! – крикнул вдруг Роган из внутреннего двора.
– И мы тоже! – Адам кивнул Кэррику, принося свои извинения.
– Тогда приступаем, – заговорила я, повинуясь приливу адреналина. – Пакуем вещи и уходим отсюда. Нам пора.
Вернувшись в спальню, я дрожащими руками побросала свои скудные пожитки в рюкзак. Закинула рюкзак на плечо и протянула руку к двери – но не повернула ручку, чтобы выйти, а заперла дверь и, съежившись в углу, уткнувшись лицом в колени, зарыдала: все, что я видела этой ночью и утром, наконец настигло меня.
Арт теперь служит в стражах. Под началом у Мэри Мэй. Он явился сюда за мной. Голова разболелась, не поспевая за кружением мыслей. Возможно ли худшее предательство? Кэррик знал, что Арт пошел в стражи. Вот почему он предложил мне использовать Арта, чтобы добраться до Кревана, он думал, я вправе поквитаться. И при этом Кэррик вовсе не пытался манипулировать мной, напротив, он скрыл от меня предательство Арта, чтобы не причинить лишней боли.
– Как тебе это удалось? – повторял он снова и снова, дивясь внезапному возвращению Ивлин.
Они все смотрели на меня, словно я какой-то мессия – или чудище. Но я не стала ничего объяснять. Потом объясню, наедине. Пока, мне казалось, таинственность играет мне на руку, пусть внутри я и ощущаю себя как мешок с гремящими костями.
Знал бы кто, как мне было страшно, когда я набирала этот номер в надежде освободить Ивлин.
Знал бы кто, как меня трясет с перепугу до сих пор.
Вот что было за час до того.
– Алло! – Я мерила шагами тесную спальню. – Судья Санчес?
Санчес – одна из двух судей, работавших вместе с Креваном в Трибунале. Она тоже подписала мне приговор, но все время, пока шел процесс, она пыталась противодействовать Кревану. Я оказалась пешкой в их борьбе. Санчес перехватила меня, когда я убегала из дома, от Кревана, и заключила сделку: я должна была помочь ей свергнуть Кревана. Этой женщине я не доверяла, но она позволила мне убежать, тем самым доказывая, что ей верить можно. Я рассказала обо всем дедушке, и он велел мне соблюдать осторожность. Связавшись с судьей Санчес, я рисковала навлечь на себя новые неприятности.
– Судья Санчес слушает.
– Это Селестина Норт.
Пауза.
– Так-так-так. Объявилась. Я слышала, тебе снова удалось ускользнуть от него. По правде говоря, меня эта игра в кошки-мышки