— Да пошел ты!
Кремпи по-волчьи оскалился, блеснули острые зубы, и вместо ответа ударил. Резко, быстро, метя кулаком в солнечное сплетение и усиливая удар магией. Все, что Хельдер мог сделать, — это вскинуть ладони на уровень глаз, поднимая от земли серую пелену, рассеивая мощь нападения. Алые искры скользнули по темной дымке, кожаная перчатка Кремпи пошла белесыми разводами. А кулак все равно попал в цель.
Хельдер рухнул на колени, хватая ртом воздух.
— Гавкать будешь, когда позволят. — Над головой раздался довольный хохот.
— Землю жрать будете, — прошипел Крапчатый.
— Чего???
Парень вскинул голову:
— Землю жрать заставлю, ты первым будешь! — Он понимал, что говорит все это зря, но остановиться уже не мог.
Следующий удар пришелся в подбородок. Хельдера отшвырнуло назад, он рухнул на спину, в бок врезался тяжелый сапог с металлическим носком… Со всех сторон посыпались новые удары. А возможности хотя бы слегка прикрыться магией просто не было.
— Ай-ай-ай! Ну как не стыдно! — зацокал где-то над головой старческий голос.
Удары прекратились.
Хельдер с трудом открыл глаза. Болело все.
Странно. Вроде бы били в основном по ребрам.
Парень с трудом перекатился со спины на бок и тихо зашипел от нового приступа боли. Сесть он пока просто не мог.
Все, что удавалось сейчас разглядеть, — это ноги. Судя по металлу на носках сапог, принадлежали они Кремпи и его приятелю. Но кто вмешался? Кто остановил Бурых? Голос был смутно знаком, но из-за звона, стоящего в ушах, Хельдер не мог сообразить, где он его слышал.
— Простите нас, господин Харб. — В хриплом голосе Кремпи даже проскользнули нотки раскаяния.
Харб? Мист Харб, глава Серых? Он-то что здесь забыл?
Впрочем, при всем своем удивлении Крапчатый не мог не заметить, что именно благодаря появлению Харба все закончилось быстрее, чем он ожидал.
— Как не стыдно! — Харб, похоже, искренне наслаждался сложившейся ситуацией. — Обижаете тех, кто слабее вас.
— Простите нас, господин Харб. — Ноги чуть сдвинулись, освобождая проход для главы Серых.
Тихий шелест — и напротив лица Хельдера остановилась пара сандалий.
— Помогите ему встать.
Бурые столь рьяно кинулись исполнять приказ Серого — вцепились в плечи Хельдера, вздернули его вверх, — что, кажется, потянули Крапчатому еще пару связок. Тому оставалось только шипеть сквозь зубы от боли.
Мист Харб осуждающе вздохнул:
— Зачем же так грубо…
Бурые заныли:
— Простите нас, господин Харб. — Их слаженности мог позавидовать хор.
При этом извиняться перед Хельдером явно никто не собирался.
Впрочем, сам он именно по этому поводу особенно не расстраивался. Все, что ему хотелось, — добраться до дома. Глядишь, Имке сможет хотя бы слегка подлечить, перестанут болеть живот и ребра, срастется рассеченная кожа на подбородке, и можно будет избавиться от ворона и заняться своими делами.
Серый задумчиво провел ладонью по седым волосам и решительно приказал:
— Ты, — узловатый палец ткнулся в лицо Хельдеру, — пойдешь со мной, а вы, — это уже относилось к Бурым, — подумаете о своем поведении.
Те смущенно и наигранно потупились.
Самому Крапчатому было не до того, чтобы размышлять о поведении своих врагов. Болело все, а потому парень, надеясь как можно быстрее скрыться от Кремпи и его приятеля, покорно шагнул вперед, выпутываясь из цепкой хватки Бурых… и понял, что переоценил свои силы. Он рухнул на колени, больно ударившись ладонями о землю. Искажения сейчас были минимальны (еще бы, в центре-то острова!), и все, что изменялось, — это несколько робких травинок, с трудом пробившихся через мощеную поверхность тротуара. Они слабо извивались, выстреливая одинокими колосками, которые уже через пару секунд сворачивались в какое-то
