автоматами.
Николай сделал невинный, глуповатый вид, поднял руку и сказал: «Всем привет», на нем была деревенская куртка, на голове бейсболка, поэтому всем стало ясно, кто он.
Вероятно, сегодня в этом военном лагере проходила какая-то плановая проверка, и, как понял Николай, проверяющих было двое, и, наверно, они были из категории начальства. Он понял это по тому, как уважительно и заискивающе перед ними старались оправдаться местные руководители. Один из них начал объяснять:
– Это, наверное, перевозчик, там привезли продукты, и я уже послал туда машину.
А второй заорал на Николая:
– Ты как сюда попал, кто тебя пропустил?
– Никто не пропускал, я сам пришел. Услышал, что стреляют, и пошел посмотреть. А вы плохо стреляете. Дайте мне стрельнуть, я покажу вам, как нужно стрелять.
Это он сказал просто так, даже не надеясь, что дадут. Однако ему было интересно, зная, что Создатель, переместив его сюда, добавил его телу несколько качеств, таких как скорость, сила, возможность долго находиться под водой, то он был почти уверен, что и глазомер его улучшился.
Когда-то служа в армии, еще на первом году, до Венгрии, он посещал секцию стрельбы из пистолета, которую вел старлей Чеботок – сам мастер спорта по стрельбе. И вот насмотревшись американских боевиков с ковбоями, как те мгновенно доставали пистолеты и, не целясь, от живота поражали цель, в секции заинтересовались, а возможно ли это, и начали экспериментировать. У Николая часто неплохо получалось. Чеботок объяснял это хорошим глазомером. Он говорил, что обычно такие люди хорошо играют на бильярде.
– Я сейчас тебе дам стрельнуть, – погрозил кулаком опять тот крикливый местный начальник. – Ты хоть раз в жизни держал в руках оружие?
– Держал и, наверно, почаще, чем ты, ведь я бывший старовер и перешел к вам недавно, а у себя я был хорошим охотником.
Принадлежность Николая к староверам вызвала интерес окружающих, и неожиданно к нему обратился один из проверяющих начальников, ему, наверно, наскучила эта проверочная поездка, а здесь предвиделось некоторое развлечение, и он спросил у Николая:
– А белке в глаз можешь попасть?
– Легко попадал, и не раз, – продолжил врать и хвалиться Николай.
– А из чего ты бы хотел пострелять?
– Да из чего угодно, вот хотя бы из автомата, я вижу, у ваших учеников нет нужной твердости руки, а здесь нужен не столько меткий глаз, но еще реакция и твердость руки, – вдумчиво сказал Николай, почувствовавший, что пора слегка подправить свой первоначально намеченный имидж простачка на более интеллектуальный.
Для жителя деревни такая осведомленность и способность объяснить удивила и особенно заинтересовала начальство, а один из них спросил:
– А почему ты перешел к нам от староверов?
– Да я и сам точно не знаю почему, наверно, захотелось посмотреть на другую жизнь.
– Ну и как у нас жизнь, как она тебе показалась?
– Пока еще не понял, но, думаю, постепенно разберусь.
– А зачем это тебе, ты что, летописцем хочешь стать?
– Хорошая идея, возможно, в будущем я ею воспользуюсь, – продолжал умничать Николай, понимая, что такой ответ отличается от речи деревенских простолюдинов.
Это был первый случай на Ялмезе его встречи с категорией интеллигентов-начальников, и он специально умничал, стараясь, на всякий случай, вызвать к себе их симпатию или хотя бы интерес. Он видел, как после его слов они многозначительно переглянулись, но тот местный начальник гнул свое:
– Ишь, как ты складно врешь, – бросил он Николаю и, обращаясь уже к высокому начальству, предложил: – Чего вы его слушаете, Эстебан Петрович, давайте я велю его вывести за ворота, пусть занимается своим делом, а не болтает языком.
Николай отметил про себя, что начальника назвали по имени отчеству.
– Не спеши, Мартин, вывести за ворота мы его всегда успеем, говоришь, болтает языком, а вдруг он не только интересно языком владеет, но и стрелять умеет хорошо, давай попробуем, нам же это ничего не стоит. Как ты считаешь, Крис Иваныч, стоит
