после чудовищной межрасовой войны. Раса, из плоти которой вышли Матери, во многом походила на людей, но дух ее и мысль несли в себе ярость, неукротимую и изощренную. Развязав страшную войну, победить в ней ривилин не смогли. Им милосердно оставили право на жизнь, и со временем они превратились в одну из ничего не значащих периферийных цивилизаций, слабо вовлеченных в великий круг галактической торговли – однако смириться с такой ролью могли не все: так и появились Карающие Матери, неуловимые и смертоносные. Они уже не ввязывались в войны, они всего лишь продавали чужую смерть тому, кто готов был за нее платить.
О боевых возможностях Матерей ходили самые невероятные слухи. Достоверно было известно, что они перестраивали свои тела при помощи генной инженерии, обретая способность управлять некоторыми энергиями, как страшным оружием. Сама по себе, в одиночку, Карающая Мать была не слишком страшна, однако каждую из них неизменно сопровождала «стая» из двенадцати или, реже, шестнадцати монков – искусственно созданных биомеханических организмов, выступающих не только в роли «псов», но и, главное, концентраторов энергий, отдающих часть своей силы хозяйке.
Очевидно, в битве с Ловчими одна из Матерей потеряла своих монков – уничтожить их напрочь было нелегко, но они явно вышли из строя, и восстановить их она не смогла. В итоге здесь, в глубине этой проклятой горы, лежит оружие невероятной разрушительной силы. Да, этому оружию очень много лет, но натворить беды оно, скорее всего, еще сможет. Особенно, если окажется в случайных руках…
Заслышав шум машины, из рощицы, где князь расположил свой лагерь, выскочили двое молодых парней с винтовками. Маттер приветственно махнул им рукой, и они заулыбались в ответ.
– Обед готов?
– Давно готов, командир! Господин Эрмон велел не ждать вашего возвращения, так что мы уже набили себе животы!
– Это он правильно…
Маттер остановился возле своей палатки. К нему уже спешил старший навигатор с куском хлеба в руке. Увидев тревогу в глазах князя, он нахмурился и застыл, не дойдя трех шагов до своего командира.
– Что-то случилось, ваша милость?
– Да, – отрывисто рявкнул Маттер. – Там не то, о чем я думал. Все намного хуже… Слушай внимательно, Ян: сейчас мы перекусим, потом возьмем с собой горное снаряжение и уедем. Если нас не будет до рассвета, попытайтесь проникнуть внутрь. Но только учти… – он помедлил, вздохнул, – если ты увидишь что-нибудь, не укладывающееся в твои представления о мире, немедленно беги и возвращайся в столицу, а там уже пускай Серебряный Покой присылает сюда экспедицию. Граф Дериц все поймет…
Эрмон опустил голову. Больше всего на свете он сейчас хотел бы идти в таинственное подземелье вместе со своим командиром, но давно уже усвоил: его распоряжения, какими бы странными они ни казались, исполняться должны молча и без всяких сомнений.
Князь обедал у себя в палатке отдельно от всех. Суп с сушеными овощами оказался весьма недурен, но сейчас он работал ложкой, почти не обращая внимания на его вкус. В голове у Маттера метались несколько мыслей сразу.
Судя по состоянию зала, где находилась статуя Карающей Матери – или же богини Секех, будь она неладна, – еще лет тридать- сорок назад там регулярно бывали люди. Деревянные двери никак не выглядят древними, да и на полу относительно чисто – а за то время, что прошло со времен первого Хонтлора, который явно ковырялся в подземелье, залы занесло бы основательно. Но потом почему-то Духов Палец забросили… почему, интересно?
И вот на этот-то вопрос ответ, наверное, знает Инго, так лихо ринувшийся покупать земли, купить которые, как раньше думал Маттер, почти невозможно. Возможно, очень возможно – просто потому, что они с некоторых пор потеряли для храма всякую ценность. Ха!
Что ж, новое поколение монахов отчаялось отпереть некие двери и, ослабев в вере, впало в уныние?
– Н-нет, – пробормотал Маттер и отодвинул пустую тарелку, – вот для этого, скорее всего, ему и нужна была книга. И Даглану, конечно, тоже, хотя кто его поймет, этого ублюдка?..
Маттер стукнул кулаком по своему складному столику и едва успел подхватить кружку со сладким цветочным отваром.
«Одного я убью, – размышлял он, – но что делать с другим? Замарать руки королевской кровью? А потом еще и уложить всех свидетелей? Или, может, пускай с этим разбираются другие – Энгард, Контроль, да кто угодно, – если я здесь бессилен?»
С этими мыслями князь подхватил со стола спицу с жареным мясом и вышел на воздух.
– Цепляйте мне прицеп! – крикнул он. – Веревки, крючья, лопаты: вы все знаете сами. И пулемет, пулемет не забудьте!
Госпожа Ламма сидела в тени деревьев на парусиновом стуле и задумчиво дымила трубочкой. Маттер вдруг увидел, что с ее
