человек, хотя и дикарь.
– Тамара! – нахмурилась Алина. – Ты чего это задумала? Знаю я тебя…
– Да не будь ты букой, Алька! Проще надо быть, проще. Но это не то, что ты подумала, успокойся.
Когда уже совсем стемнело, Тамара исчезла из вигвама, ничего не сказав, и появилась только глубоко за полночь.
– А он не такой уж и дикарь, – заявила она, сладко зевая. – По-моему, больше придуривается и на публику работает. Но какие мышцы…
– А что с пистолетом? – спросила Алина.
– А фиг знает. Завтра пощупаю его еще раз.
– В каком смысле? – подозрительно нахмурилась Алина.
– Утро вечера мудренее, – снова зевнула Тамара и буквально упала на подстилку.
Следующие сутки в стойбище прошли подобно первым. У Пашки дико ломило мышцы от сделанного накануне марш-броска, и двигаться совершенно не хотелось – по большей части он болтал с местными девушками, использовав любезно предоставленный ему горловой переводчик, помог с несложным ремонтом квадроцикла и даже принял участие в разделке туши небольшого оленя. Алина и в особенности Тамара вовсю носились на лошадях и упражнялись в стрельбе из лука. Перед обедом Алина вызвалась помочь в готовке рыбы, а Тамара принялась увиваться за вождем и большую часть времени после обеда провела с ним наедине.
– Не теряйте меня, если что, – просто сказала она Пашке с Алиной и ночевать в вигвам вообще не пришла.
Впрочем, Пашка узнал об этом только утром на третий день. Их подняли раньше обычного – предстояла поездка к «телефону». Солнце только пыталось выползти из-за горизонта, и было довольно прохладно – на камнях и траве лежала роса, а в низинах скопились клочья тумана.
– Доброе утро, Павел! Мы отправляемся немедленно, приготовься, – сказал Ману Минтала сонному Пашке, только что «вылупившемуся» из вигвама и протиравшему глаза. Вождь уже был при полном наряде и даже украсил лицо красно-белой расцветкой.
– Хорошо! – ответил немного ошарашенный Пашка. Его больше удивила Тамара, стоявшая с вождем чуть ли не в обнимку, причем в индейском одеянии и даже с несколькими цветными полосками на лбу и щеках. – Ты что, остаешься? – растерялся он.
Тамара рассмеялась:
– Успокойся, дурачок! Конечно, я с вами… Но жаль, жаль, что приходится уходить! Правда, дорогой? – проворковала она в ухо Ману Минтала.
– Правда, – улыбнулся тот. – Но ты же вернешься? Обещаешь?
– А то, – подмигнула ему Тамара. – Я девушка честная!
«Вот это да! Ну, оторва есть оторва!» – подумал Пашка. Алина данную ситуацию вообще комментировать не стала. Видимо, слов просто не нашла.
Они наскоро привели себя в порядок, перекусили, их посадили на лошадей, и небольшая процессия бодро двинулась вперед. Как только отъехали от реки, зелени стало меньше, а песка существенно больше – вокруг простиралась неровная каменистая полупустыня, покрытая жесткой пыльной травой, кустами и иногда – высоченными кактусами. Ехали долго, с несколькими остановками. Солнце уже было ровно в зените, и на полупустынной местности властвовала невыносимая жара. Лишь редкие порывы ветра могли хоть немного сгладить мучения не приспособленных ни к такому климату, ни к долгой верховой езде петербуржцев.
– Вон там, – показал рукой Ману Минтала. – Видите?
Пашка пригляделся и между двумя холмами заметил синее пятнышко.
– Священное место, – добавил вождь. – Но вам можно. – И он переглянулся с Тамарой. Девушка послала ему воздушный поцелуй.
Когда они приблизились, Пашка с удивлением понял, что это была самая обычная телефонная будка: темно-синяя, в стиле ретро и с прозрачными дверцами! Внутри виднелся аппарат с множеством кнопок и трубка, сверху над входной дверкой находился красный круг, а чуть пониже – несколько странных иероглифов. Она явно диссонировала с окружающей ее местностью.
Они спешились в метрах двадцати от нее.
– Ждите меня тут, но я ничего не обещаю, – сказал вождь. – Телефон – капризное создание.
Он прошел в кабинку и закрыл за собой дверь.
– А нас разве туда не пустят? – недовольно спросил Пашка Тамару. – Я думал, мы сами свяжемся… с кем-нибудь.
– А ты знаешь как? – Тамара одернула свой индейский костюм. – Видно будет.
Пашка вздохнул. Ему показалось, что Тамара неуловимо изменилась за последние дни в окружении этих аборигенов. Создавалось
